И она не ошиблась: пассажиром был Зенон Войдылло. Когда мотоцикл скрылся в облаке пыли за поворотом, Зенон выбрался из канавы и, погрозив кулаком вслед уехавшим, пробормотал несколько сочных проклятий, тем более выразительных, что он, конечно же, был пьян в драбадан.
Но ни Марыся, ни Лешек уже не услышали этого. Дорога как раз стала шире и нырнула в старый высокоствольный лес.
Они доехали до небольшой полянки и устроили на ней свой маленький пикник. Их незатейливое пиршество состояло из фруктов и пары плиток шоколада. Они оставили все это около укрытого в кустах мотоцикла и, взявшись за руки, пошли к краю оврага. Марыся и Лешек всегда тут сидели. Овраг был глубокий, с крутыми склонами, на дне его струился узенький черный ручеек. Обычно, сидя тут в тишине, они видели, как к воде приходили косули. Но на этот раз они разговаривали, и их голоса, эхом отдаваясь в овраге, должно быть, спугнули животных.
– Любимая моя, – говорил Лешек, – все наши неприятности уже позади. Через месяц мы обвенчаемся. Представляю себе нашего достопочтенного ксендза с миной на лице, когда мы придем к нему попросить, чтобы он объявил о нашей помолвке! Ну и остальных тоже! Вот будет сенсация!
Он потер руки и удивился, посмотрев на Марысю:
– Тебя что-то тревожит?
– Понимаешь, – вздохнула она, – для меня это будет не слишком приятно. Легко представить, что люди начнут говорить.
– И что такого они могут сказать?
– Ну, что я выхожу за тебя ради выгоды… ради денег, положения, что я провернула удачное дельце и мне удалось заарканить богатенького муженька…
Лешек покраснел.
– Какие глупости! Как ты можешь даже допускать такое?
– Ты же прекрасно и сам знаешь, что именно так и станут говорить.
– Тогда я им скажу, – взорвался он, – что они болваны. Все хотят мерить своей убогой меркой. Только от тебя руки прочь! Прочь! Не бойся, я сумею защитить свою жену даже от самого дьявола! Если уж тут вообще можно употреблять такое мерзкое слово, как выгода, то это как раз я собрался провернуть выгодное дельце, женясь на тебе. Да, именно я, потому что не смог бы жить без тебя. И не захотел. А вот ты вышла бы за меня, даже если бы у меня гроша в кармане не было и я назывался каким-нибудь Пипчиковским и был обыкновенным работником. Я готов поклясться, что это так и есть!
Марыся прижалась к нему.
– И это не было бы лживой клятвой. И я уж, наверное, предпочла бы, чтоб ты был беден.
– Но ведь я и так беден, любимая. У меня ничего нет. Все принадлежит моим родителям и зависит от их воображения. У меня же есть только должность в Людвикове, оклад и маленькая квартирка. Вот и все. Так что сама видишь, не сделала ты выгодной партии. Самым большим моим сокровищем будешь ты… и это сокровище я никому не уступлю…