«Убийца!»
Он вдруг кинулся бежать. Грудь содрогалась от тяжелого дыхания, но из нее рвался крик:
– На помощь! На помощь! На помощь!..
Со стороны тракта доносилось тарахтение. Там были люди.
– На помощь! Спасите! Убийца!..
Крик его перешел в дикий вой, звериное вытье, нечленораздельный скулеж, в котором уже нельзя было разобрать слов, только безумный страх и отчаянную мольбу.
На мельнице рано ложились спать. Даже женщины, которые, несмотря на неустанный дневной труд, не успокаивались допоздна и никогда не могли наговориться досыта, просиживая перед домом до полуночи, теперь, когда ночи становились все холоднее, укладывались пораньше.
Старый Прокоп перед иконами читал свои длинные вечерние молитвы и, отбивая поклоны, тем жарче бился головой об пол, что день был воскресный. Работник Виталис уже давно храпел в кухонном помещении. Молодой Василь сидел в пристройке у Антония Косибы и тихонечко, хоть и мастерски, наигрывал на губной гармонике и приглядывался к знахарю, который молча толок деревянным пестиком в маленькой мисочке жир с каким-то лекарством и свиной желчью. Он готовил мазь, которая хорошо помогала при обморожении.
Неожиданно в тишине залаяла собака. Проснувшиеся гуси ответили ей громким гоготаньем.
– Кто-то едет к нам, – сказал Василь.
– Так погляди, – буркнул знахарь.
Василь обтер рукавом гармошку, спрятал ее в карман, неспешно вышел на двор. Он явственно услышал скрип телеги и неразборчивые человеческие голоса. Голосов было много, должно быть, ехало восемь или девять человек. Кто-то бежал чуть впереди, тяжело дыша от усталости. Когда он добежал до Василия и остановился в пятне света, падающего из окна, парень даже отшатнулся.
– Что за черт?! – грозно спросил он, чтобы придать себе смелости.
У прибежавшего человека лицо и руки были измазаны кровью, а лицо перекошено в дикой гримасе.
– К знахарю… На помощь… Они еще живы… – хрипло забормотал он.
– Во имя Отца и Сына, кто они?
– Скорей же, скорей! – заскулил прибежавший. – Знахарь! Знахарь!
– Что такое? – отозвался из сеней Антоний Косиба.
– Спаси их! Спаси! И мою проклятую душу заодно! – Пришедший бросился к Антонию. – Они живы!
Василь заглянул в глаза человеку и сказал:
– Так это же Зенон, сын шорника Войдылло.
– Что случилось? – раздался рядом голос Прокопа.
– Разбились на мотоцикле! – трясясь точно в лихорадке, ответил Зенон. – Но еще живы!
Знахарь схватил его за плечи.
– Кто? Говори, кто?!.. – В голосе его прозвучал ужас.
Но ответ уже был не нужен. Как раз подъехала телега. На ней лежали два неподвижных тела. Из избы выбежал Виталис, подоспели и женщины, принесли фонари.