– Я и сам задавал себе этот вопрос, – ответил профессор Добранецкий. – Видите ли, хирургия по природе своей является совокупностью эмпирических знаний, она опирается на опыт и наблюдения тысяч поколений. Операции начали делать еще в древности, во времена доисторические. Археологи обнаруживали в раскопках слоев, относившихся к бронзовому и даже каменному веку, такие находки, которые позволяют утверждать, что еще в те времена умели складывать сломанные кости, проводить ампутацию конечностей и тому подобное. И я полагаю, что среди деревенских жителей, хорошо знакомых с анатомией домашних животных, иногда появляются исключительно умные и наблюдательные люди, которые со временем могут научиться помогать окружающим, постепенно набираясь опыта, которого хватает на лечение мелких и менее сложных случаев.
– Однако же в данном случае, – вступил председательствующий суда, – вы сами, господин профессор, охарактеризовали большинство заболеваний и травм как сложные и опасные для жизни.
– Совершенно верно. Потому и признаюсь, что был крайне удивлен. Этот знахарь должен обладать не только опытом, но и совершенно феноменальным талантом…
Добранецкий задумался и добавил:
– И интуицией… Да, хирургической интуицией, которая встречается крайне редко. Я лично знавал когда-то только одного хирурга с такими уверенными руками и с такой же интуицией.
– А что означает это определение – «уверенные руки»?
– Уверенные руки – это прежде всего точность разреза.
– Благодарю, – сказал председательствующий суда. – Есть ли у сторон какие-то вопросы?
Прокурор отрицательно покачал головой, а вот адвокат Корчинский отозвался:
– У меня есть. Удалось ли вам обнаружить следы заражения у кого-либо из обследованных вами пациентов Косибы?
– Нет.
– Благодарю. Больше вопросов нет.
Профессор поклонился и сел в первом ряду рядом с супругами Чинскими. И только теперь впервые он посмотрел на скамью подсудимых. И увидел там плечистого, исхудавшего бородача, выглядевшего лет на шестьдесят или около того.
«Вот, значит, каков этот знахарь», – подумал Добранецкий. Он уже хотел было отвернуться, но тут его внимание привлекло странное поведение обвиняемого.
Антоний Косиба смотрел на него в упор очень пристальным и одновременно как будто отсутствующим взглядом.
На его губах появилась непонятная улыбка, неуверенная и словно бы вопросительная.
«Какой странный тип», – мысленно решил профессор и отвернулся. Но через какое-то время он снова невольно посмотрел на знахаря. Выражение его исхудавшего лица не изменилось, а глаза буквально не отрывались от профессора.