– Абсолютно возможно. Ретроградная амнезия. В медицине известно много подобных случаев. Регрессивное забывание… Из памяти человека стирается вся прошлая жизнь. После мировой войны были отмечены сотни случаев такого рода.
– Это последствия психического потрясения?
– Причина не играет роли. Амнезия наступает обычно после долгого или короткого периода утраты сознания.
– А это излечимо?
– Вполне, хотя бывают случаи, когда… Давайте не будем терять времени. Где он?
– Косиба?.. Выехал вместе с Чинскими. Они его забрали. Но это действительно потрясающе! И вы, господин профессор, абсолютно уверены?
– Абсолютно!
– Черт побери! Если б я знал это во время процесса! Я бы буквально скосил прокурора и судей! Представляете, какой был бы эффект?!..
Но Добранецкий явно не был расположен заниматься этой стороной вопроса.
– Я осознал это только после заседания суда, – уклончиво сказал он. – А теперь… Господин адвокат, вы можете дать мне адрес этих Чинских?..
– С удовольствием. Вы собираетесь туда поехать?
– Разумеется.
– И вы надеетесь вылечить Косибу или, точнее, Вильчура от этого заболевания?
– Тут не потребуется никакого лечения. Достаточно просто напомнить ему, кто он на самом деле. Если это не поможет… то других способов нет.
– Вы только подумайте! Но ведь он должен что-то помнить, если, к примеру, не забыл своих медицинских знаний?
– Да. Поэтому я очень надеюсь на благополучное выздоровление, – сказал, вставая, Добранецкий.
Поезд, с сопением выпуская пар, остановился на маленькой станции. Было ясное солнечное утро. Крыши домов покрывал толстый слой снега, ветви деревьев сгибались под огромными подушками из смерзшегося белого пуха. Широкий вид, открывавшийся с перрона, казался праздничным; все вокруг, сияя ослепительной белизной, как будто соблазнительно улыбалось и манило уютной пушистой тишиной.
Профессор Добранецкий стоял, всматриваясь в белое пространство. Он так давно не был в деревне. Этот пейзаж в первый момент показался ему несколько искусственным, похожим на слишком реалистическую рождественскую декорацию, вычурную и красивую до неправдоподобия. Прошло несколько минут, прежде чем он отыскал в своей памяти давние ощущения, давние связи с этим заново открываемым миром, давние узы… Ведь он родился в деревне и там же провел свое детство и первые годы юности.
«Тоже своего рода амнезия, – подумал он. – Человек, живя городской жизнью, совсем забывает про этот мир. Он начинает подчиняться болезненному ритму подъема по карьерной лестнице, работы, вечной гонки… И попросту перестает даже думать о существовании этой погоды, тишины… этой иной земли, где истина открывается человеку не благодаря радиодинамику и черным печатным буковкам газет, а совершенно иначе, так просто и непосредственно… А мы забываем об этом…»