Прокоп нахмурился.
– Так тебя Романюк прислал?
– Да где там. Вот когда я все это услышал, то и решил воспользоваться. Зайти и спросить не грех. Захочешь – возьмешь меня, не захочешь – не возьмешь.
Прокоп пожал плечами.
– Как же это я могу взять тебя, пустить в дом чужого человека?
– Так я и не напрашиваюсь.
– Вот и умно делаешь. Я тебя не знаю, да и никто тебя тут не знает. Сам понимаешь. Может, ты и добрый человек, без всяких там злых умыслов, а может, и злой. Я ведь даже ни фамилии твоей не знаю, ни откуда ты родом.
– Звать меня Косиба, а родом я с Калиша.
– Кто бы знал, где этот самый Калиш.
– Верно, далековато отсюда.
– Мир велик, – вздохнул Прокоп, – и люди в нем разные.
Наступила тишина, но мельник вскоре спросил:
– А чего ж ты все бродишь по свету, никак не осядешь? Дома у тебя нет, что ли?
– Нету.
– И бабы своей нет?
– Нет.
– А почему?
– Не знаю. От бабы на этом свете ничего хорошего не жди.
– Что правда, то правда, – согласился Прокоп, – от них одни неприятности да хлопоты. Только все равно следует жениться. Таков закон Божий.
И подумал старый Прокоп, что этот закон для него оказался слишком жестоким. Правда, жена родила ему трех сынов да дочку, да не на радость родила их, а на горе.
Его раздумья прервал странник:
– Ты и правда меня не знаешь. Но ведь я у людей работал, у меня от них и бумаги есть. Можешь почитать, что про меня пишут.
– И не собираюсь читать. От писаного да читаного ничего хорошего не жди.
– И документы у меня в порядке. Будь я вором, так не работы бы искал, а где что украсть. Если б я воровал, меня бы давно в тюрьме заперли. А я уже двенадцать лет по свету брожу. Мне даже укрыться было бы не у кого, потому как никого близкого не имею.
– А почему ж так-то?
– А у тебя самого есть? – спросил пришлый.
Мукомола этот вопрос заставил задуматься.
– А как же! У меня семья.
– А если б она, не дай бог, померла вся, ты бы нашел кого-то близкого?.. Нашел бы сердечных да радушных, которые помогли бы тебе в беде?..
Незнакомец говорил как бы с горечью и смотрел прямо в глаза Прокопу.
– Ни у кого нет близких, – заключил он, и Мукомол ничего ему на то не ответил.
Первый раз в жизни столкнулся он с такой мыслью, и она показалась ему правдивой. На сей раз он гораздо приветливее смотрел на пришлого.
– Что там люди обо мне говорят или думают, – начал Прокоп, – мало меня трогает. Верно, и тебе сказок наплели с три короба. Только я сам знаю, как надо жить. Никому ни зла, ни горя не желаю. Кто придет ко мне, голодным не останется. Богом клянусь! Так и тебе скажу: мне хлеба хватает и ты сыт будешь. Верно и то, что не позволю я тебе в канаве ночевать. Угол найдется. А вот работы для тебя у меня нет. Я тебе вот что скажу: сдается мне, человек ты неглупый, а может, и честный. Только мне нужен работник здоровый, сильный, молодой. А ты уже в годах.