Да и сам факт, что из-за какой-то там безродной продавщицы на глазах у публики подрались люди из городского общества, чиновник и отпрыск богатой, уважаемой семьи, казался верхом неприличия.
Всех интересовало, каков же будет ответ семьи Войдылло. Люди попытались было выяснить что-то у братьев Зенона, но те только плечами пожимали.
– Не наше дело. Вот отец вернется, тогда сам и решит.
Старого Милосдаря действительно в Радолишках не было. Он поехал за товаром к виленским кожевенникам.
Марыся о том, как был избит Зенон, узнала ранним утром. Прибежали две соседки и рассказали все с подробностями. И если госпожа Шкопкова с удовольствием восприняла новость, считая, что это было Божье наказание Зенону за оставленный им духовный путь, то Марыся очень испугалась. Она горько упрекала себя за излишнюю откровенность и болтливость. И зачем только она пожаловалась благородному господину Собеку! Из-за нее он попал в такие неприятности! Бог знает, какие еще будут последствия. Старый Войдылло не простит ему избиения сына. Верно, подадут на него в суд, напишут жалобу в дирекцию почты. И за свое благородство господин Собек может заплатить потерей места…
Безусловно, она была ему очень благодарна, но в ее душе нашлось место и сожалению. Ради нее он повел себя весьма самоотверженно, подвергся опасности, добровольно стал жертвой омерзительных слухов, и теперь его имя еще долго будут трепать охочие до сплетен кумушки. По этой причине Марыся стала как бы его должницей. Даже если он и словечка не вымолвит, каждый его взгляд будет упрекать ее: «Я защитил твою честь, твое достоинство и доброе имя, разве мне не полагается за это награда?»
И еще одно. Марыся прекрасно отдавала себе отчет, что из-за этого скандала о ней теперь начнут сплетничать и отравят всю жизнь.
Она не лгала, когда, сославшись на головную боль, отказалась идти к поздней обедне. Девушка и в самом деле чувствовала себя больной, несчастной и разбитой. Все воскресенье она просидела дома, то плача, то раздумывая над тем, что же теперь будет. Если бы она могла убежать из городка, уехать как можно дальше отсюда! Хоть бы в Вильно. Она бы согласилась там на любую работу, даже в служанки пошла бы… Но денег на дорогу у нее нет, и нечего даже надеяться, что госпожа Шкопкова одолжит ей. Ни госпожа Шкопкова, ни кто-то еще в городке. Разве что… разве что…
И тут она вспомнила про знахаря с мельницы. Дядюшка наверняка бы не отказал ей ни в чем. Вот единственный человек, единственный, кто у нее остался на всем белом свете.
И Марыся лихорадочно начала обдумывать план действий. Вечером, когда стемнеет, она садами проберется на лесопилку… А оттуда уже до самой мельницы. Где-нибудь по дороге наймет фурманку и к утру будет на станции. Затем напишет письмо госпоже Шкопковой… И ему напишет, Лешеку.