За эти недели мы с Федей стали любовниками. Я осознала, что моя любовь к Феде никак не пересекается с любовью к Саше. Оба будили во мне разные эмоции, открывали разные миры. Два чувства не конфликтовали между собой, а лишь дополняли друг друга.
Я рассказала обо всём Саше. Его ответ был ещё лучше и прекраснее, чем я ожидала. «Я верю в твою свободу любить», — сказал он. Он чувствовал в себе замашки собственника и ненавидел их, как и все прочие отголоски своего буржуазного происхождения. Возможно, если бы Федя не был его другом, он бы ревновал — он знал, что может быть очень ревнив. Но Федя был не только другом, но и товарищем по борьбе, а я была не просто любимой женщиной. Сашины чувства ко мне были неизмеримы, но революционная борьба имела для него ещё большую важность.
Когда Федя в тот день вернулся домой, друзья обнялись. Допоздна мы обсуждали планы на дальнейшую жизнь. Перед тем, как разойтись, мы заключили соглашение — посвятить себя Делу без остатка, вместе умереть, если будет нужно, или продолжать жить и работать ради идеала, даже если кому-то придётся отдать за него жизнь.
Дни и ночи, которые последовали за тем вечером, теперь освещал новый, восхитительный свет. Мы лучше узнали друг друга и стали терпимее.
Глава 6
Мост собирался в небольшой лекционный тур по штатам Новой Англии и пригласил меня присоединиться к нему. Он заметил, что я выгляжу усталой и заметно исхудавшей — смена обстановки была бы мне полезна. Я обещала подумать.
Мальчики единодушно уговаривали меня согласиться. Федя упирал на то, что мне пора отдохнуть от хлопот по дому, а Саша расценивал поездку как отличный шанс познакомиться с товарищами и набраться сил для новых свершений.
Через две недели мы с Мостом сели на поезд до Фолл-Ривера. Дальше оттуда нужно было добраться пароходом до Бостона. Я никогда раньше не видела настолько просторного, роскошного корабля и таких комфортных кают. Моя комнатка была светлой и пропиталась ароматом лилий, которые прислал Мост, — он расположился неподалёку. Начало путешествия мы встретили на палубе. Спустя некоторое время вдалеке показался красивый зелёный остров с величавыми деревьями, заслонявшими здания из серого камня. Взгляд отдыхал от вида бесконечных многоквартирных домов. Я обернулась к Мосту и увидела, что он мертвенно бледен и сжимает кулаки. «Что такое?» — заволновалась я. «Там — тюрьма Блэквелл. Испанская инквизиция на американской земле, — ответил он. — Скоро я опять попаду в её стены».
Я мягко опустила руку на стиснутые пальцы Моста. Постепенно они расслабились, и его рука оказалась в моей. Мы простояли так долго; каждый думал о своём. Был тёплый вечер, и в воздухе остро пахло весной. Мост обнимал меня, рассказывая о своей молодости и том, что пережил в тюрьме.