Моя история тронула Моста до глубины души. Он погладил меня по голове и поцеловал руки. «Armes Aschenprödelchen31, — повторял он, — твоё детство похоже на моё с этой тварью, мачехой». Мост окончательно уверился, что именно впечатления детства сделали из меня нового человека.
Я вернулась в Нью-Йорк, ещё сильнее поверив в правоту Дела, и гордилась тем, что завоевала доверие и любовь самого Иоганна Моста. Я хотела, чтобы мои друзья увидели его в том же свете, что и я. В сочных красках я описала им всё, что произошло за две недели, умолчав о случившемся на пароходе. Мне казалось, рассказать об этом — всё равно что вывернуть сердце Моста наизнанку. Я не стерпела бы ни малейшего замечания в его адрес. Саша, Федя и я переехали на 13-ую улицу. Елена Минкина переехала обратно к сестре, потому что их отец теперь жил в другом месте. Наша новая квартира стала оазисом для Моста — офис Freiheit его утомлял. Они с Сашей часто ударялись в словесные перепалки. Личных отношений не касались — только вопросов революционной последовательности, методов пропаганды, различий в настрое духа немецких и русских товарищей и т. п. Однако меня не покидала мысль, что за этими словами стоит нечто большее, как-то связанное со мной. Поэтому споры беспокоили меня, но обычно удавалось перевести их с частностей на обсуждение общих моментов, и всё заканчивалось мирно.
Той зимой 1890-го года радикальные круги всколыхнули сведения, которые доставил из Сибири журналист Джордж Кеннан. Его рассказы об ужасных условиях содержания русских политических заключённых и ссыльных дошли даже до американских газет. На Ист-Сайде мы уже давно узнавали из подпольных сообщений о новых и новых кошмарах. Год назад страшная история произошла в Якутске: политических ссыльных, которые протестовали против плохого обращения с их товарищами, выманили во внутренний двор тюрьмы, где их расстреляла охрана. Погибло много заключённых, в том числе и женщин, а прочих повесили за «подстрекательство к бунту». Нам был известен не один такой вопиющий случай, но американская пресса обычно замалчивала зверства царя.
Однако сейчас Кеннан привёз с собой подлинные данные и фотографии, которые нельзя было игнорировать. История встревожила многих патриотически настроенных мужчин и женщин — в том числе Джулию Уорд Хоу32, Уильяма Ллойда Гаррисона33, Эдмунда Нобла34, Люси Стоун Блэквелл35, Джеймса Рассела Лоуэлла36, Лаймана Эбботта37 и других. Они организовали первое Общество друзей русской свободы. Деятельность и агитация их ежемесячного журнала «Свободная Россия» принесли ошеломляющие результаты: так, им удалось поднять волну протеста против запланированного договора об экстрадиции с Россией и предотвратить выдачу известного революционера Гартмана38 в лапы приспешников царя.