Часто мне попадались люди, распростершиеся на земле. Одни молились, другие (и таких было гораздо больше), разбившись на кучки, спорили и гадали о том, как все-таки могло случиться, что слепой прозрел, а немой заговорил. Предполагали разное. Кто-то, например, утверждал, что один врач из Москвы открыл средство излечивать все болезни, а мулла украл у него секрет. Все остальные предположения были так же нелепы, как это. Кое-где споры переходили в перебранку. Верующие доказывали, что это знамение свыше и что наступило время всем каяться, а собравшиеся вокруг смеялись над ними, но не могли в ответ придумать ни одного убедительного объяснения.
Между тем быстро темнело. На дальних вершинах еще играли красные отблески заката, но скоро и они погасли. Звезды одна за другой загорелись в небе, и горы слились в одну черную громаду. На склонах гор разгорались костры, и уже в темноте трудно было различить людей. Все чаще и чаще в темноте попадались люди в одежде кочевников. Племена, проходившие мимо Мертвого города, останавливались, услышав о чудесах, и посылали ходоков узнать, как это случилось. Костры кочевий горели на склонах гор, и издалека доносился лай встревоженных псов и сонное блеянье овец.
Скоро и на кладбище разгорелись костры. Толпа устраивалась на ночлег под открытым небом. Блики огня играли на сумрачных взволнованных лицах, и спорам конца не было.
Я устал и проголодался. С утра у меня ничего не было во рту. Я бродил от костра к костру, искал своих и вдруг увидел Бостана. Он сидел на корточках и с большим вниманием прислушивался к спору трех женщин с каким-то стариком. Старик во-всю ругал женщин за безбожие и грозил им всяческими несчастьями. Женщины бойко отругивались, но терялись каждый раз, как только речь заходила о чуде. Я тронул Бостана за плечо. Он обернулся.
- Что же ты не у своих?-спросил он.-Там твоему отчиму палатку поставили, они тебя ждут к ужину.
Расспросив, где они находятся, я ушел и скоро увидел толпу, окружавшую костер перед палаткой, мать и отчима, сидевших у костра, и котел с варившимся пловом. Я тоже подсел к костру и стал слушать разговоры. Рассказывал отчим.
- …И вдруг я услышал звуки,-говорил он,-сначала тихие: чтение Корана, шепот толпы. Я не привык к этому, и мне стало страшно. Я никогда ведь не слышал человеческого голоса. Потом мне захотелось попробовать сказать что-нибудь самому. Я пошевелил языком и услышал собственные свои слова. Я не могу даже объяснить, как это вышло, но вот и сейчас я говорю совершенно спокойно и не знаю, откуда у меня берется это уменье.