— Ща докажем, — пригрозил ему Стива.
— Она сухая, дурак, как порох! Всю жизнь в сарае пролежала! — добавил фунт презрения к Кирилловому вульгарно-метафизическому материализму Олег. Он сходил в сарай и принес кой-каких щепок и палок.
Стива, сообразив, что Кашин прав насчет тепла в доме, послал его топить печь, а сам стал разводить костер. Но оба стояли здесь и, противно приплясывая, давали полезные советы.
— Подуй на него, — сказал Кирилл.
— Надо шалашиком поставить, и бересты, — посоветовал Казей.
— Подуй на него, — настаивал Кирилл
Стива заматерился, оттолкнул обоих и, вылив из зажигалки бензин, зажег. Бензин вспыхнул у него на руках и потух.
— Подуй на него, — крикнул Киря и убежал в темноту.
— Ты шалашиком...
— Пошел печь топить!
И Кашин снова пошел в дровяной сарай, крайне довольный тем, как все складывалось.
Он взял охапку дров, горсть бересты и, возвратившись в дом, быстро затопил. Сухие дрова запылали и загудели с одной спички. Зная, сколько времени займет разведение костра у его криворуких товарищей, он прошел в комнату и развязал рюкзак. Подумал и на всякий случай закрыл дверь на крючок. Задернул шторы. Вытащил бутылку водки. Достал из буфета граненый стакан. Откупорил бутылку и налил ровно двести граммов, как и договаривались, — себе. Вытащил из рюкзака заблаговременно приготовленную упаковку специальной добавки и добавил в бутылку. Подойдя к печи, приоткрыл дверцу и бросил упаковку в огонь. Затем облегченно вздохнул, снял крючок со входной двери и занялся сервировкой стола. Тут же, шатаясь, ввалились эти двое.
— Костер не получается, — сообщил Стива. — У тебя скивиродка есть?
— Чего?
— Скивиродка, бля. Шашлык будем жарить на скивиродке. Но на шампурах!
— Как так?
— Блин, хватит, во всем сомневаться. Тащи скивиродку!
Сковородки в домике не оказалось. Кашин пошел искать ее в сарае. Стива взял сумку и достал из нее бутылку водки.
— Давай сначала какашинскую выпьем, — предложил Киря.
— Какашинскую? Ну уж нет! Сначала эту выпьем, а какашинскую на потом, когда уже пьяные будем.
— А то мы не пьяные! И какая разница?
— А такая, что у него «Пшеничная» параша, а у меня «Столичная».
— И что?
— Ты совсем дурак, а? Ты разницы не понимаешь?
— Не совсем.
— Эх ты, а еще поэт называется! «Пшеничная» — это параша, а «Столичная» — это раша! Но в хорошем смысле! «Столичная» завода «Кристалл». Это экспортный продукт. Черная икра и «Столичная» — это единственные советские продукты, которые котируются на Западе, понял? Это реально символ Советского Союза. Да ты сам попробуй!
И Стива протянул Кирюше граненый стакан с «Пшеничной».