— Философию? Это, Кирюша, не философия, это народная мудрость! Башку твою сейчас поправим.
Кирюша обернулся. На столе стояла открытая бутылка водки. Стива уже протирал чем-то непонятным один граненый стакан и одну ваще нечеловеческую байду или, кажется, бадью. Типа ковшика, но точно не ковшик. «Турка», — вспомнил он правильное название. Так-то в ней нормальные люди кофе пьют. То есть варят.
— Че, бухать, что ли, опять собрался?..
— Ну... И не я, а мы.
— Да я не собрался...
— А ты соберись.
— Да я сблюю! Я щас все облюю здесь на х...! С ног до головы!
— А че ты заматерился-то? Вдруг. О-о. Ну и облюй, если хочешь, мне не жалко. Но ты вообще-то по идее не должен сблевать. Ты просто потерпи минутку, ладно? И не сблюешь.
Кирюша сделал вид, что поверил, но продолжал с подозрением следить за манипуляциями товарища, который уже нарезал хлеб, открыл банку шпротов и вот прямо сейчас лил.
— Не, ну ты сколько мне наливаешь-то?!
— Да мало!
— Да где же мало?!
Киря глянул в байду, ону же бадью, убедился, что совсем не мало, и заблажил дурным голосом, или, как это называет Стива, голосовкером.
Стива терпеливо объяснил дураку:
— Не «бухать», как вот ты тут вульгарно выразился, а опохмеляться мы собрались. Поправляться, понимаешь? Лечиться. Это не пьянства ради, а здоровья для, и чтобы никогда больше не простужаться. Давай бери.
Кирюша взял стакан.
— Теперь слушай меня очень внимательно. Во-первых: водку — категорически не нюхать! Во-вторых: набираешь полную грудь воздуха, затем залпом выпиваешь и глубоко выдыхаешь. В-третьих — не вдыхаешь! А вместо этого съедаешь шпротину. Лучше даже две или три. После этого можно дышать. Понятно?
— Понятно...
— Повтори. Я не шучу — если хочешь не сблевать, а получить удовольствие, надо делать это безошибочно. О тебе забочусь.
— Водку не нюхать, глубоко вдохнуть, выпить, выдохнуть, закусить. После этого можно дышать.
— Молодец!
— А потом?
— А потом, по идее, ты уже должен прийти в себя. Ну, поехали!
Благодаря хитроумным советам Стивы водка пошла на «ура!».
— Ну как?
— Круто.
— То-то. Закусывай давай.
Разлили по второй, выпили. Головную боль как рукой сняло. На душе захорошело, и Кирилл с аппетитом налег на шпроты, вычерпывая масло корочкой хлеба.
Закурили.
— Но вот интересно, где же наш Володя Дубинин?
— Да, достаточно интересно.
Тут, когда захорошело, друзья наконец разули глаза и обозрели окрестности. И не порадовались. Беспорядок был. И не простой такой беспорядок, а сугубый, можно сказать даже, — злокачественный.
— Это что?
На полу засохли буроватые капли, причем вели они к выходу.