Так что фигня полная этот ваш коммунизм. Полное говно по сравнению с нейтронной бомбой. Вот нейтронная бомба — это вещь! Это величайшее изобретение человеческого гения. Только надо ее еще очень и очень улучшать. Чтобы ровно никого не оставалось.
Например, человеку хочется поджечь дом. Предположим, очень хочется, а это желание приходится в себе искусственно подавлять. А от подавленных желаний — есть такая теория — происходят все болезни. И значит, что если здравоохранение будет развиваться и далее, оно должно дойти до такой точки, в которой будет сказано определенно: никаких преград! Мы свободны и одиноки! Любые желания должны исполняться!
Например, поджечь дом. Костер — тоже хорошо, но это все паллиативы. Дом!
Стива так и сказал Кирюше. Но Кирюша был дурак, поэтому спросил:
— Дом? Ну и в чем тут кайф?
— Вот дурак-то! Зарево в полнеба, жар такой, что раскрываются почки на деревьях, а ты — «в чем кайф»!
— Нет, Валерик, ты что, серьезно?
— А то!
— Да ты с ума сошел.
— Да ничуточки. Но если я никогда себе не позволю сжечь дома, то в оконцовке я обязательно сойду с ума, и поэтому самое время здесь и сейчас заняться профилактикой неврозов.
— Блин, ты че! А вдруг соседние загорятся?
— Ну я уж подберу такой, одиноко стоящий, от которого не загорятся.
— Нет, ты точно дурак! Пожар ведь увидят, вызовут пожарных!
— Да кто увидит, кто вызовет?!
— Да кто-нибудь! Сам же говоришь — зарево в полнеба.
— Так можно днем! Никакого зарева.
— А дым?!
— Ну, дым... Скажешь тоже — дым! Дым-то — хер с ним, дым почти не заметен. Он только в самом начале, а потом, когда разгорится, да дерево сухое, — так дыма почти и совсем нет. Сплошное пламя и треск! Круто, а?! Ну и потом тоже. Если только водой не заливать, а само догорит, то дыма почти и нет!
— А че ты так возбудился-то, я не понял.
— Да я не возбудился.
— А по-моему, так ты очень возбудился. Ты что, пироман?
— Как это?
— Не знаешь? А вот есть такие сумасшедшие человечки, они очень любят огонь. До такой степени, что все вокруг себя поджигают. Дома там всякие, частности. Их называют пироманами и держат в сумасшедших больничках.
— Ладно, потом поговорим, кто тут сумасшедший.
И они пошли далее.
В седьмом доме гран-туристы ничего не нашли, но на них что-то нашло, и они окончательно перешли на американский язык. Хотя и непонятно, для каких таких причин. В том смысле, что переходить на американский язык у них причин не было. Ибо оба им не владели. Но это ничего, наверное, подумали они. Плюс к этому еще и то, что Кирюша глубоко презирал эту плебейскую Америку. Но это ничего, наверное, подумали он. И они перешли.