Каамал пожелал Далхорам всех благ и благословений и стал представлять приехавших. Когда речь зашла о тану Яввуз, его «вдовствующей невестке», Бансабира не выдержала:
– Кровавая Мать Сумерек, я в жизни не проводила время более бессмысленно, чем сейчас.
Каамал осекся, скосив взгляд на молодую женщину, Алай едва не задохнулся от возмущения, а Джайя, лепная, как самая прекрасная статуя, вовсе вытаращилась на Бану с неподдельным ужасом. Вот так прямо хамить в присутствии Стального царя?!
– Т-тану, – боязливо озираясь, шепнул откуда-то из-за спины Дан. Не считая Гистаспа, танша взяла с собой поучаствовать в «идиотском предприятии» еще только двух офицеров – Дана и Серта.
Бансабира легко повела плечом, вздернула бровь и пошла навстречу Алаю:
– Да чего ты жмешься, Дан? Можно подумать, я не права. Мы все знаем, что вы, – она обратилась к Алаю, – владыка этих земель, это, – Бану кивнула Алаю за спину, – ваша семья, а мы, – сделала движение головой, будто затылком указывая на ясоцвцев, – посланцы династии Яасдур. И все мы знаем, что нам предстоит обсуждать. Нечего тянуть волкодавов за хвост, давайте решим все быстрее, и делу край.
Пока остальные оставались в замешательстве, Мать лагерей преодолела последние разделявшие ее и Алая два шага, встав к мужчине почти вплотную и глядя прямиком в глаза.
– Ну? – спросила она бесстрастно. – Кто-нибудь в состоянии проводить меня в покои, где я буду жить? Имейте в виду, кроме меня нужно распределить еще тридцать два человека. Из них вот эти трое, – танша неопределенно ткнула пальцем за плечо, имея в виду Дана, Серта и Гистаспа, – должны жить где-то рядом, а в моем покое должно быть второе спальное место для оруженосца. Больше не смею задерживаться, продолжайте важные разговоры. Вы ведь наверняка еще не уловили, кто мы такие и что здесь делаем.
Алай первый раз в жизни не знал, как унять ярость. ЧТО ЗА СУКА?! Непроизвольно он обернулся вслед Бану, которая без тени угрозы ступила дальше, явно направляясь внутрь дворца, и схватил за плечо. Малолетка только состроила непроницаемую физиономию и возвела на царя скучающий взгляд.
– Хотите проводить меня лично? – уточнила танша.
Алай побагровел. Расцепив крючья пальцев, он отпустил Бану с такой брезгливостью, будто она была заразной.
– Джайя, – процедил он сквозь зубы, – покажите гостье ее место.
– Д-да, ваше величество, – заикаясь, отозвалась девушка, торопясь увести Бану подальше от отца, да и сама убраться побыстрее. В таком состоянии она его не видела даже в день осады Аттара.
– «Ваше величество»? – тише переспросила Бану, так что слышала только царевна. – Что у вас за отношения с отцом?