Алай Далхор и леди Джаннийя из дома Саваш поженились почти тридцать лет назад по настоянию правящего в ту пору царя Итхая VI. Алаю тогда исполнилось восемнадцать, а его жене не было шестнадцати. В первую неделю супружества отец отослал его подавлять мятежи в восточных землях, и Алай уехал. Только спустя два года он вернулся в Аттар и чужим человеком зашел в спальню к супруге. Через десять дней уехал вновь, оставив Джаннийю с ребенком под сердцем. Первые трое их детей так и родились – не видя отца.
Начался конфликт с приграничьем Иландара. В первый же месяц погиб его старший брат и наследник трона. Алай отстоял бдение по брату, с которым никогда не был дружен, и повел войска дальше. Война отняла у него еще четыре года, и отняла бы больше, если бы однажды в лагерь не доставили депешу: скончался царь. Алай вернулся, выслал вместо себя двух младших братьев-близнецов, что успели возмужать, и занял трон отца. Еще через год военный конфликт тех лет был исчерпан.
Итхай VI не был великим воином, но был хитроумным политиком и хорошим отцом. Алай оплакивал его на коленях у женщины, которая до тех пор казалась чужим человеком. В конце концов, за годы супружества они провели вместе не больше пары месяцев. Но Джаннийя знала свой долг и исполняла с такой отвагой и смирением, какие сделали бы честь самым взыскательным монахам, мужьям и воинам. Она должна была дать царю сыновей – она их родила; должна была сохранять очаг в замке – хранила; детей воспитывала; мужа – поддерживала. Сперва – когда умер Итхай VI, потом – когда один из двух оставшихся братьев учинил мятеж в западной провинции и Алаю пришлось собственноручно казнить изменника, затем – когда умер от оспы третий их сын; и еще во все часы, когда Алай сомневался, боялся, гневался, наконец. Джаннийя была настоящей Далхор и настоящей царицей. И он любил ее.
Сам не понял, как и когда именно полюбил, но полюбил быстро. Так бывает, когда близкие по духу люди обретают наконец шанс распознать друг друга без суеты. Жена оказывалась рядом, когда была ему нужнее всего, а ночами радела за дела страны вместе с мужем. Алай приходил к ней в самые отчаянные минуты, порой будто извиняясь, а она только говорила:
– Человеку всегда нужен кто-кто, кому можно довериться. У тебя есть брат и я.
В одну из таких ночей они зачали близняшек, Таниру и Тамину. И когда девочки родились, царь с удовольствием подумал, что Джаннийя и впрямь будто от крови его, – ведь царь сам когда-то имел братьев-близнецов.
Четыре года назад он, отец шестерых детей, понял, что жена беременна вновь. Мужчина втайне радовался и ждал, когда она поделится с ним, до тех пор, пока первый лекарь не сообщил его величеству, что царица занемогла. Ничего серьезного, заверил старик-врач, в пределах нормы для ее положения. Царь рассудил, что целителю виднее, но проведал жену, которая просила не отвлекаться от дел и присматривать за детьми. Алай послушался. Спустя неделю царица через силу встала с постели и высказала мужу подозрения: она немолода, за плечами шесть родов, этого уже не выносить. Алай превозмог себя и улыбнулся.