Он понимал, что подобные случаи бывали крайне редки. Трудно себе представить прием телецентра на таком большом расстоянии, если антенна не приподнята, а торчит у самом земли. Но чем черт не шутит, ультракороткие волны своенравны, отразится волна от какого-нибудь облака и прямым сообщением долетит до пристани Кулибино, где скучает и зябнет студент Журавлихин.
На шкале, освещенной лампочкой, он отыскал волну Москвы.
Нет, на этот раз не прилетела на берег Волги капризная волна. Даже высокая чувствительность телевизора и опытность оператора не помогли выловить из просторов вселенной волну Московского телецентра.
Женя вздохнул, посмотрел на часы - до начала передачи путешествующего «Альтаира» оставалось еще много времени. Вращая ручку приемника, он слышал обертоны телеграфных станций, иногда переговаривались буксирные суда. Слышал и пробную передачу местного любителя. Он беспрестанно заводил одну и ту же пластинку…
«Всю-то я вселенную про-е-э-хал…» - с хрипом вырывалось из репродуктора.
Журавлихин шутливо упрекнул автора песни в некоторой неточности: «Вселенную никогда, милый мой, не проедешь, она бесконечна». Думалось о последнем разговоре с ребятами: о вселенной, о любви, Аэлите. Подумал он и о приеме марсианских передач, зная, что ультракороткие волны могут пройти сквозь все слои - атмосферы. Могут прилететь и с Марса. Вспоминал формулы распространения этих волн над землей, но мысли его опять возвращались к далеким мирам.
«Значит, если у живых существ, возможно населяющих какие-нибудь планеты, существует телевидение, - думал Женя, бесцельно глядя на экран, - то мы могли бы принять их передачу».
Подобная мечтательность вообще не свойственна Жене, но своевольная мысль почему-то настойчиво уводила его «далеко от грешной земли». И думал он, что теоретически вполне допустим прием телевидения с другой планеты, очень далекой, даже не нашей солнечной системы, но, как ни странно, лишь случайно он может здесь увидеть программу Московского телецентра, хотя до него каких-нибудь пятьсот километров.
На экране то в одном, то в другом месте вспыхивали голубые искорки. Женя медленно вращал ручку настройки, будто в самом деле хотел поймать передачу с чужой планеты.
Неожиданно экран посветлел, заметались темные полосы, побежали слева направо.
Закусив от волнения губу, стараясь не дышать, Женя настраивал телевизор. Частота строк я другие технические элементы, определяющие качество изображения, не совпадали со стандартом Московского телецентра. Значит, это какая-то опытная передача, но не из Москвы. Даже не из других городов. Обостренное чутье радиолюбителя - и навык подсказали Журавлихину, что мощность принимаемого сигнала достаточно велика, это не случайное отражение от обликов.