– Что тогда, пани Кинга? – спокойно спросил он.
– Тогда я ворую деньги на проезд и еду… Воровала, – поправилась она. – Сейчас я живу в небольшой съемной квартире, убираю в чужих домах, зарабатываю на жизнь. Как-то справляюсь. Но мне было бы легче, если б не эти четверги… Может, вы мне пропишете какое-то лекарство?
О, это Избицкому весьма пришлось по душе.
– Вы до сих пор страдаете биполярным расстройством. Мы как раз испытываем препарат нового поколения. На вас он должен подействовать. А в ваши четверги, о которых до сих пор помнит все отделение, будете принимать сильное снотворное. В эти дни вы просто будете спать, договорились?
Кинга кивнула.
– И еще одно, пани Кинга. В первые недели этот антидепрессант может привести к возобновлению мыслей о самоубийстве или даже к желанию снова предпринять суицидальную попытку. Пожалуйста, известите об этом ваших родственников – пусть они в это время будут особенно внимательны к вам. И вы, и я – мы оба знаем, что вы хотите жить, но опасность еще не миновала. Помните, вы умная женщина, к тому же вы молоды, у вас многое впереди, но… это последняя жизнь, которая у вас осталась.
Кинга молча слушала эти банальности. Доктор уже произносил их множество раз – разумеется, с добрыми намерениями, он ведь не желал зла своей пациентке, хоть она его порой и тяготила, – но банальности оставались банальностями. Он ведь даже не спросил у Кинги – ни ранее, ни сейчас, – а есть ли у нее родственники, которых, по его словам, следует о чем-то там «известить»…
Единственным ее родственником был кот.
Ася и Чарек? Нет, их ни о чем «извещать» Кинга не станет.
Она справится.
Сама.
Так, как справлялась и раньше.
Дослушав доктора, Кинга взяла рецепты и пожала ему руку. Он выразил надежду, что через месяц увидит ее снова – в еще лучшем расположении духа. Поблагодарив, Кинга покинула кабинет и вышла из больницы.
На улице она вдохнула полной грудью. Оглянулась на серый дом, такой же «воодушевляющий», как и тюрьма на Раковецкой. Больше она никогда сюда не вернется. В следующий раз она встретится с доктором Избицким в его частном кабинете. Деньги на этот визит она заработает сама. И точка.
Она купила лекарства. Сразу же, чтобы не потерять мотивации («Я буду жить! Я хочу жить!»), проглотила первую таблетку. Антидепрессант должен был придать ей силы действовать дальше. Сегодня она намерена совершить еще один визит. Если Кинге и в этом повезет, это будет означать, что Бог и впрямь на ее стороне, что Он дает ей еще один – последний – шанс.
Конрад Вольский принял Кингу на пороге офиса, словно блудную дочь, вернувшуюся из длительного странствия.