- Ага, - сказал Фил, - извини - отвлекся. Будем строить Южный коридор. У нас еще остался один запасной темп. К тому же все, кому не лень, ждут, что строить мы ничего не будем.
- А Мельников? - спросил Уэллс. - Куда ты денешь академика? Высадишь в степи?
- Нет, я всех вас приглашаю на Волховский шлюз, там начало работ, там устроимся, там Лена - и Питер в четырех часах езды. Там начало нашего сюжета. А на первой фазе, ты же сам знаешь, сюжеты вечно шатаются, - ну, представь себе, что Мельников - это обстоятельство места, а Анвар обстоятельство времени. Вот нас и занесло в чужие территории и древние времена. Что скрывать - мы на него здорово сыграли - так раздвинули границы восприятия мира и себя, что и себя, и мир потеряли. Ну, искать начала лучше у начала.
В компьютерный клуб, клубясь, ввалились Петенька с Дашкой и Лелька с Мельниковым. Начиналась коалиционная игра с известным Филу финалом. У Мельникова уже был на руках билет на самолет до Бишкека. Он улыбался. Они, как он надеется, добросят его до аэропорта. Прощаясь вечером у старого здания аэровокзала, Петенька истово жал руку академику двигателей и бормотал что-то вроде: "вот если б на войне, вот я б тогда". Хороших новостей от президентских заседаний в Гааге по миру не прибавилось. Большая Война чудилась в слоях атмосферы, волнами исходя с экранов, где факты обнадеживающие попадались случайно и оказывались непроверенными, а тревожные события заполняли пространство выбора, если он, вдруг, не был случайно сделан раньше и не катился сейчас в будущее запланированное, а не клонированное с этих тревог. После отлета Мельникова Фил спросил группу о внутренних целях и их модификациях за последние двое суток.
- Приобрести оружие, - коротко отозвался Петенька.
- Спросить об Анваре, - заикнулась Даша и смешалась.
- Разобрать своих и чужих внутри себя, чужим дать отставку, - заметил Уэллс.
- Доехать до Питера и догулять отпуск на островах, раз путешествия в глубь страны стали такими неустойчивыми, - заявила Лелька.
17
В почте лежало приглашение эмчеэсовцев группе принять участие в европейском проекте "Северный Мегос" с полным описанием всех щедрот и оплат предполагаемых бдений, равных по длине одним президентским выборам или проекту типа "пожар". Про грядущую войну Интернет выплескивал волны общемировых тревог. Фил разрешил Дарье погрузить всех в пленительный анабиоз путешествий в будущее. Так они отдыхали три часа, Лелька увидела улыбку своего ребенка и стала далека от всех, счастливая своим предчувствием и абсолютно оформленным предназначением. Петенька рвался в шведы, расправлял и без того громадные плечи и был готов возглавить, взять на себя, утилизировать или съесть любые ресурсы. Фил высмотрел в проеме воображаемых облаков летящее крыло и задумался. Дарька загадочно вела их по Млечному Пути, словно это была заурядная морена в Приэльбрусье. Собственно "Южный путь" еще никто не отменил. Пять дней отпуска висели по обеим сторонам автобуса, как белые флаги разлук. Средняя полоса России навевала есенинские настроения, ландшафтный дизайн черпал отсюда свою тайную безысходность. В Стародубе они встретили передвижной лагерь проекта "Русский Север". У этих было чему поучиться в смысле экипировки, только вот севером не пахло. Катились они куда-то на юг, в транспортных средствах типа "эллинг для катера", удобных, красивых и невозможных. Бригада строителей дорог послала им вслед изысканный набор ругательств про пижонскую, вороватую мать-столицу. Строители были ивановские. Они жили в вагончиках 1960-х годов, эти вагончики кто-то, видимо, пригнал из музея освоения целины. Ивановские пили водку с Петенькой и неспешно жаловались на жизнь.