— Леш, чего ты добиваешься? — спросила Дарья.
— Не знаю.
— Ты думаешь, что они опасны?
— Как всякое не пойми что.
Дарья, потянувшись, поцеловала его в шею.
— Так получилось, Леш, — сказала она ему, как ребенку. — Будущая колония погибла, даже не начавшись. Весь биоматериал, зародыши, биолаборатория… Мы хотели заселить этот мир людьми, но увы. Так бывает.
— И тут — это.
— Да, это местная жизнь, которая неожиданно пошла с нами на своеобразный контакт.
— Что они вообще из себя представляют, ты видела?
— Нет.
— И я нет.
— Возможно, этой «жизни» хочется быть ребенком.
— Да здравствует инфантилизм! Знаешь байку, которую страшный и ужасный Барабанов сейчас возводит в ранг религии?
Дарья качнула головой.
— Слушай. — Храпнев приобнял ее покрепче. — Тоже сказка в своем роде. Оказывается, все началось с Вальковского. Женька так скучал по своей оставленной на Земле дочери, что вместо того, чтобы редактировать карту магнитных полей, излучал в окружающее пространство грусть, уныние и, собственно, образ пятилетней Вики.
— Ты серьезно?
— Ни слова от себя!
— И тогда появилась Вика.
— Да, как реализация желания. Потом Вики, Анюты, Андрейки пошли просто косяком. Нас с Роговым, например, каждый день встречает девочка Лисс.
— Чья?
— В смысле, моя или Санина? Наверное, ничья. Просто образовалась, отрастила рыжие короткие волосы и ходит, выпрашивает леденцы.
— Почему Лисс?
Храпнев пожал плечом:
— Как-то само придумалось. Ей подходит. Хитрая, как лиса.
— Может, привезешь ее к нам?
— Привезу, если она захочет.
— Знаешь, — сказала Дарья, — я так и не могу понять, почему Женька покончил с собой. Почему не оставил никакой записки?
— А если причиной его смерти стала разница между Виками — земной и здешней? Если он понял, что здешняя Вика — эрзац, пустота?
— Я видела, как он с ней возился. Он не считал ее пустотой. Он, наоборот, видел в ней приложение своих сил. Растил. Она доставляла ему столько радости. Он приводил ее сюда и весь светился. Все время — какая она забавная, как учится считать, как потеряла ушко, а потом снова его нашла. И вдруг — на страховочном фале… Где он его откопал?
— В шлюзе. Завтра полгода как.
— Димка нас не собирает?
— Нет.
Они замолчали.
Дарья погладила Храпнева по колену, он зачесал ей упавшую на лоб прядь к виску, сколупнул песчинку.
— Значит, все хорошо? — спросил Храпнев.
— Насколько возможно, — ответила Дарья.
— У нас нет ни корабля, ни ретранслятора.
— Зато у нас есть маленькая, но уютная колония. Мы нашли съедобную глину. То есть не совсем глину, но ее можно жарить.
— Это то, чем ты угощала меня в прошлый раз?