Дрейка изрезало на части.
— Сейчас, — шептал я, подбирая все, что от него осталось, и чувствуя во рту вкус крови. — Сейчас… Надо уходить. Надо бежать. В джунглях нас не найдут.
Стрекот машины прекратился, и группа захвата высадилась у леса. Я нашел в траве свое «Банджо» в котором оставалась целая обойма.
* * *
Ангелия Джум находилась в своей квартире одна, когда услышала стук во входную дверь. Ни звонок, ни сообщение по Сети с просьбой о встрече, а именно стук, подобный тому, как стучат, требуя немедленно впустить.
Она приоткрыла дверь и увидела знакомое лицо.
— О, Альфонс с «Гордости Земли»! Что вы хотели? Вы в крови! Что случилось?! Нужно срочно вызвать врача!
Ангелия распахнула дверь, и космический охотник ввалился в квартиру.
— Не нужно врача, — перехватил он ее руку с коммом. — Это уже не имеет значения. Я у вас. Успел.
Он прислонился к стене и улыбнулся, протягивая сложенный лист бумаги.
— Это письмо. Сообщение для Совета. Передадите. Это очень важно, понимаете?
Он пошатнулся, и Ангелия увидела на стене багровые пятна.
— Я не он. Не ваш охотник. Я — Дрейк. И еще, в правом кармане, это для вас. Она настоящая.
Уже потом, после того, как Ангелия прочитала сообщение и передала в Совет, когда в дверь стучали, но она не открыла, а взламывать никто не решился, потому что уже было поздно, в кармане мертвого гостя нашлась фигура крозавра с Пендрагона.
Вырезанная из настоящей кости.
* * *
В начале нового сезона охоты они стояли вокруг меня. Двадцать охотников, привыкших встречать противника лицом к лицу и знающих, сколь тонка бывает разница между охотником и добычей. И пусть их оружием служили лишь примитивные варварские луки и копья, но зато острые наконечники были смазаны ядом паука Сикорского, микрограмм которого, как известно, валит с ног слона. Должны же мы, в конце концов, уравнять шансы?
Совет, получивший мое сообщение, действует медленно, но верно, как и всякий бюрократический аппарат. Ничего, мы подождем. Я улыбнулся своим новым друзьям.
У них у всех было мое лицо.
Когда до цели остался всего-то неполный год, у Васко Лопеса в очередной раз отказали нервы.
— Какой же я идиот! — Васко с отвращением отпихнул тарелку с синтетическим мясом. — Идиота де лос кохонес. Ну и кретином же я был, когда подписался на это.
Антон обменялся быстрым взглядом с Франсуа. Срывы у Васко были им не в новинку. Первый случился два года назад по корабельному времени, сразу после смерти Тоширо. Антону с Франсуа тогда пришлось связать Васко и вколоть ему барбитурат, прежде чем запереть в стационаре. Потом оба чувствовали себя неловко, но рисковать было нельзя — срыв застиг Васко в пилотской рубке, в опасной близости от пульта.