— Вообще-то, мне папа рассказывал, что радуга бывает не от улыбки, а когда солнышко отражается в капельках дождя.
Умный у малышки родитель. Тут и не поспоришь.
— А кто твой папа? — вопрос вырвался сам собой.
На самом деле Глафира давно сгорала от любопытства узнать, чей всё же ребёнок перед ней. Но пыталась себя убедить, что ей совершенно всё равно.
— Мне нельзя говорить, — хитро улыбнулась Лаймиетта.
Понятно: девочку попросили молчать, чтобы усложнить конкурсанткам жизнь. Одно дело нянчиться с дочкой инструктора по фитнесу или массовика-затейника и совсем другое дело — с принцессой.
Ну и ладно, Глафира тоже умеет хитрить.
— Говорить нельзя, а кивать можно? — невинно поинтересовалась Глаша.
— Головой можно. Про голову мне ничего не запрещали, — рассмеялась малышка.
— Тогда поиграем в такую игру: я задаю вопрос, а ты киваешь, если ответ да, или качаешь головкой из стороны в сторону, если нет.
— Ладно.
— Твоего папу зовут Крайс?
Лаймиетта отрицательно покачала головой. И почему сразу от сердца отлегло? Эх, всё-таки, похоже, Глафира увлеклась этим улыбчивым любителем земной музыки. Решив обдумать эту тревожную мысль позже, Глаша продолжила игру:
— Твоего папу зовут Бриус?
Малышка вновь качнула головой. Вот и всё. Родитель Лаймиетты вычислен — методом исключения остаётся король. А значит, перед Глафирой — принцесса. Вообще-то, можно было догадаться об этом и по характеру девчушки. В ней чувствовалось благородство. Озорная, подвижная, неугомонная, но при этом воспитанная и умная. Никаких глупых капризов. Да и вообще, малышка была на редкость милым дитя. Располагала к себе с первой минуты. Глядя на таких крох, начинаешь задумываться о браке и собственных детях. Где-то в глубине души Глафире даже жалко стало, что заставила Лаймиетту заниматься скучным делом. Глаша решила ей немного помочь и между делом продолжила обучать песенке про улыбку.
Песенка малышке понравилась и была исполнена дружным дуэтом несколько раз. После восьмого раза Глафира начала усиленно вспоминать, не знает ли ещё какую-нибудь детскую песенку. Но на ум, как назло, ничего не приходило, кроме «В лесу родилась ёлочка». Ёлка была уж очень не по сезону, поэтому Глафира держалась до последнего. Но, в конце концов, сдалась:
— А давай разучим ещё одну детскую песенку.
— Ладно, — послушно согласилась малышка. — Только давайте сначала споём про неболонда.
Кто такой «неболонда», Глаша поняла не сразу — только когда малышка вновь затянула песню Земфиры. Звучало так самозабвенно. Умиляло, насколько малышка прониклась мелодией, пусть даже не до конца понимая смысл слов.