— Ма, — остановила ее Мэг.
— Да, милая? Это моя дочь, Джесси, — показала Дели на Мэг. — Ее зовут Мэг, а меня можешь называть Дели, договорились?
— Хорошо, Дели, — согласилась Джесси.
— Ма, Омар решил приготовить новый салат, может быть, ты попробуешь, я боюсь, что он будет слишком острым.
— Ничего страшного. Не острее, чем твой язык, — сказала Дели, улыбнувшись, и вышла. Но тут же пожалела, что позволила себе эту колкость. Она покачала головой и пошла к Омару попробовать, что он там пытается готовить.
Губы у Мэг задрожали, она хотела улыбнуться Джесси, но улыбка не получилась.
— Спи, Джесси, — сказала Мэг отрывисто и выбежала из каюты. Она направилась к себе, сдерживая слезы, которые готовы были брызнуть, словно от запаха лука. Она хотела дать волю слезам, только запершись у себя.
Гордон переоделся в клетчатую рубашку и парусиновые брюки, он уже с минуту маялся возле своей двери, прислушиваясь: уснула она или в каюте еще находится Мэг? Но все было тихо. Удобно ли ему войти или постучать? А вдруг она уже уснула? Или в обмороке? Вот ведь незадача, теперь не знаешь, как себя чувствовать — героем или смущенным соседом Джесси, которой он сам же предложил завладеть своей каютой.
Гордон вздохнул и тихо постучал. Ответа не последовало, он, наверное, постучал слишком тихо. Он снова постучал, и раздался нежный ласковый голос, точно чайной ложечкой постучали по тончайшей фарфоровой чашке:
— Да…
Гордон приоткрыл дверь и увидел Джесси, стоявшую посреди каюты с накинутым на плечи полотенцем. Она смотрела на него с некоторой тревогой, видимо, она только что перебирала его книжки на столе, разглядывая убогую каюту, и не хотела, чтобы кто-то заметил ее любопытство.
— Тебя Джесси зовут? Я слышал… А я Гордон. Можно — Горди, так в детстве все звали… — сказал он и понял, что не знает, что говорить дальше.
— Я должна сказать тебе спасибо. Большое спасибо, Гордон. — Она произнесла это так нежно, высоким тоненьким голосом, что у Гордона перехватило в горле. Джесси говорила без малейшего акцента, который был у метисов-аборигенов.
Джесси слегка улыбнулась, и Гордону показалось, что она смутилась.
— Без тебя я бы утонула, — добавила она.
— Не думаю. А вот за шею хвататься не надо на воде. Иначе мы бы вместе ко дну пошли, — сказал Гордон отчего-то строго, даже сурово.
— Неужели? А я не помню. — Она слегка улыбнулась, и ее белые зубы так блеснули на смуглом лице, что Гордон невольно поддался ее улыбке и растянул свой рот, тоже улыбаясь, чтобы показать, что у него тоже белые и красивые зубы. — Я за все хваталась, — добавила она.