— Понимаю. А куда же ты плыла, просто купалась? Или, может быть, топилась?
— Нет, конечно, — рассмеялась она. — Я вообще-то направляюсь в Маннум…
— Пешком? Это же очень далеко!
— Конечно, я и решила сократить дорогу, переплыть реку и пойти напрямик.
— Вот совпадение! Мы как раз тоже направляемся в Маннум! — воскликнул Гордон, сам не понимая, от чего он пришел в такой восторг.
— Значит, мне вдвойне повезло, — снова улыбнулась она. — И жива осталась и… И кофе очень вкусный, — сказала она, показав глазами на чашку, из которой она немного отпила, кофе в чашке еще дымился на маленьком столике, сколоченном из ящиков из-под мыла.
— Вот мы тебя и доставим в целости, надеюсь, не утопим, — пошутил Гордон, но она не улыбнулась в ответ. — А что тебе в Маннуме нужно?
— Не знаю… Хочу найти работу. Я работала посудомойкой сначала на стройке. Потом у одного фермера, — сказала она и смутилась.
— А семья твоя где?
— О, мой дом очень далеко, родителей уже нет в живых… — Она вздохнула и опустила ресницы.
— Извини…
— Ничего. А это твоя каюта, Гордон?
— Да. Но теперь она твоя. — Он внимательно посмотрел в ее черные глаза.
Она снова опустила ресницы, на лице ее блуждала слабая полуулыбка. На вид ей было лет двадцать с небольшим. Гордона все подмывало спросить, есть ли у такой красавицы муж или хотя бы жених? Но он все не решался.
— А сколько это будет стоить? — тихо спросила она, все так же не поднимая своих длинных ресниц.
— Что? — не понял Гордон.
— Ну, сколько будет стоить проезд?
— О, недорого! А вот спасение дороже, — выпалил Гордон.
— Как понять? — Она наконец-то с изумлением посмотрела в его глаза.
— Ну, жизнь дороже, чем проезд на корабле, — сказал Гордон, сам удивляясь своим словам.
— Да-а, конечно, дороже… — протянула она.
И Гордон увидел, что Джесси не поняла, что он шутит, она восприняла его слова абсолютно серьезно.
— А у меня совсем нет денег…
— Плохо, — сказал он, продолжая свою игру. — Тогда придется заплатить поцелуем…
Ее ресницы снова взлетели, глаза расширились от удивления, а розовые губы с коричневым ободком — и этот коричневый ободок как раз и напоминал Гордону лук купидона, — ее губы раскрылись, словно в ожидании поцелуя, и ему показалось, что они затрепетали, словно были розовыми лепестками, которые треплет порыв ветра.
— Ты шутишь?! — изумилась она.
— Ничуть, — ответил он, уже войдя в роль настоящего героя и чувствуя, что не может остановиться.
Гордон приблизился к ней и почувствовал, что его дыхание стало глубже и медленнее, оно стало таким же глубоким, как у Джесси, когда он вытащил ее на палубу.