— А мистера Джойса ты пустишь, он с такой радостью сегодня подержался за штурвал, видимо, увидел его впервые в жизни, не так ли?
— О да, я был в полнейшем восторге. Если бы Бренни мне доверил, я бы с удовольствием покрутил эту штуку — восхитительное ощущение, наверное, управлять такой посудиной, простите, пароходиной, — сказал он улыбнувшись и сощурил на Дели глаза.
Дели рассмеялась.
— Ну, если хочешь, Бренни тебя обучит на шкипера, а я тебе подарю курительную трубку. Вот увидишь, не пройдет и полугода, как ты станешь настоящим речным капитаном, — сказала Дели.
Максимилиан расхохотался:
— Всю жизнь мечтал! Увидела бы меня моя жена… — смеясь, сказал он, по мгновенно осунувшемуся лицу Дели понял, что сказал не то.
Но, кажется, никто из присутствующих не воспринял всерьез эти слова, кроме Мэг.
До позднего вечера Дели плавала в окружавшем ее зыбком, неверном тумане. Она много смеялась, показывая Максимилиану пароход: они заглядывали в каюты Алекса, Бренни, Гордона, и везде Максимилиан приходил в негодование, видя почти голые стены и полное отсутствие комфорта, не говоря уже о предметах роскоши. А Дели убеждала его, что ее это никогда не интересовало; когда нет лишних безделушек и дорогих вещей — она чувствует себя гораздо свободнее, так как глаз начинает видеть красоту окружающего мира. Но ее доводы не убедили Максимилиана. Он сказал, что нужно будет купить его любимые турецкие оттоманки, какие стоят у него в лондонском доме; неплохо бы постелить везде пусть недорогие, но турецкие ковры на полу и на стенах в каютах. Дели шутя согласилась с ним и разрешила застелить коврами хоть всю палубу, но… Но после того, как он вернется из Лондона, после того, как произойдет развод.
Малейшее упоминание о разводе действовало на Максимилиана словно зубная боль. Он тут же становился сумрачным и молчаливым.
В каюте Гордона никого не было, он быстро сказал:
— Я не хочу, чтобы ты превратно меня поняла, Дели, но сначала нужно хотя бы предварительно завершить строительство завода…
— Я уже превратно поняла!
— Дели, у меня нет крыльев; конечно, когда лет через сто в Лондон из Австралии будут летать аэропланы, я смог бы обернуться туда и обратно через три дня, ну максимум через неделю, но увы — пока это мечты.
— А когда твой развод станет реальностью, если, конечно, он когда-нибудь состоится? — спросила Дели и увидела, что его серые глаза обрели стальной оттенок.
— Состоится! Хорошо, если ты настаиваешь, я прямо сегодня, сейчас поеду в Мельбурн, сяду на самый быстроходный пароход до Лондона! Пожалуйста, я брошу строительство, брошу здесь все…