Это был совершенно новый вагон европейского производства. Все сверкало чистотой и изысканной роскошью. Сверкали начищенные до блеска медные ручки в форме рук, держащих земной шар. Везде, где только можно, висели маленькие пейзажи на ткани: китайские и европейские. В коридоре вагона на стенах чуть позвякивали маленькие светильники с хрустальными подвесками, которые покачивались в такт движению поезда и издавали тихий мелодичный звон. Бархатные шторы на окнах, пол устилала голубая дорожка с цветочным орнаментом по краям.
Сиденья в купе были обтянуты темно-синим бархатом и были такими мягкими, словно в них вообще не было пружин, а был один лишь пух.
Ванная комната была одна на два купе. Дели, уже начиная привыкать к окружавшему ее великолепию, зашла в купе и села.
На сиденье напротив сидела немолодая женщина, и Дели стала разглядывать ее. Женщина увлеченно читала.
Дели неопределенно повела плечами и перевела взгляд в окно, ожидая, когда в купе войдет Максимилиан.
Поезд набирал скорость, за окном все быстрее и быстрее мелькали эвкалипты, посаженные вдоль железнодорожного полотна, затем ряд деревьев кончился и показался Маннум — далекий, накрытый сверху синеватой туманной дымкой.
Дели услышала, как женщина вздохнула и перелистнула страницу.
«Вздыхать над книгой, как странно», — подумала она и поняла, как давно она не читала ничего интересного и захватывающего. Она вновь принялась разглядывать свою безмолвную соседку по купе.
Это была чопорная седая леди лет на десять старше Дели, она, казалось, не заметила, что в купе появились еще двое, все так же читала толстый журнал или книгу — Дели не поняла, что это, лишь сумела прочесть автора — Джон Буньян. Леди была просто и скромно одета, но тем не менее ехала первым классом, и по всему ее виду можно было сказать, что это либо жена профессора медицины из Сиднея, либо старая дева, наподобие одной из тетушек Аластера; но, конечно, более культурная и даже, можно сказать, более возвышенная особа, чем его глупые и совершенно пустые тетушки. По чертам его тонкого лица, прорезанного глубокими морщинами, можно было определить, что она ведет аскетический образ жизни и, возможно, даже она вегетарианка — эта мода, пришедшая из Европы, уже лет десять как завладела многими престарелыми и богатыми леди Австралии.
Дели внимательно смотрела на попутчицу и не могла понять, почему она здесь оказалась, ведь кондуктор обещал, что у них будет отдельное купе. Максимилиан, видимо, тоже недоумевал, он вопросительно посмотрел на Филадельфию, потом тихонько кашлянул, чтобы привлечь внимание, и их попутчица оторвала взгляд от книги.