Она выбежала из кухни и бросилась в рубку с криком: «Остановите, или я прыгну в воду! Остановите!!»
Ее мелодичный голос эхом возвращался от близкого берега. Бренни, выглянув из рубки, выругался и остановил колеса «Филадельфии», повернув штурвал к берегу. Ничего не вышло.
Алекс бросил в воду с борта узкий трап, и Джесси быстро сбежала с парохода в воду, утопая в ней по пояс, потом выбежала на берег и, не оглядываясь, побежала к огням Маннума…
Максимилиана все не было. В дверь тихонько постучали, и Дели, слегка задремавшая на роскошной кровати под балдахином, быстро подбежала и с трудом открыла тяжелую дубовую дверь: перед ней стояли трое швейцаров в белых ливреях, они держали перед собой корзины с лилиями, гиацинтами и тюльпанами.
— Разрешите поставить? — спросил один из швейцаров.
— Да, пожалуйста, — ответила Дели, приглашая в комнату.
Цветы были поставлены на стол и широкий мраморный подоконник; швейцары удалились, отказавшись от чаевых.
«Ах, этот Максимилиан, все-таки он умеет быть любезным!»
Дели решила, что, если он вернется не слишком поздно, то сегодня же они пойдут в Национальную галерею. Ей не терпелось встретиться со своей «Рыбачкой», как называл картину Аластер. И вообще, появились ли там полотна тех, вместе с кем она училась в художественной школе? Отыщет ли она в галерее Имоджин или, может быть, хотя бы ее картины увидит?
Дели переоделась, заколола волосы и в ожидании Максимилиана от нечего делать подошла понюхать лилии. Среди цветов она увидела маленький конверт. Достав его, Дели с удивлением прочла: «Для таинственной незнакомки мистера Джойса и для него самого». Дели раскрыла конверт и прочла короткую записку, написанную мелким почерком: «С прибытием в Мельбурн, Максимилиан и Таинственная спутница! Для мадам цветы, для Макса то, что на дне корзины. До встречи. Берт».
Дели все стояла и с недоумением смотрела на записку, потом приподняла цветы и обнаружила на дне корзины две бутылки шампанского и бутылку шотландского виски.
«Интересный этот художник, манеры у него более чем аристократические. Аластеру вряд ли пришло бы в голову подобное. Странно, что значат эти цветы, это шампанское? Просто проявление дружеского внимания? Да, скорее всего так. Интересно, какой из себя этот Берт?»
Дели помнила со времен своей учебы многих художников. Многие из них совершали разные глупые и даже малопристойные выходки, кто-то был слишком пьющий, кто-то не пропускал ни одной молоденькой девушки, — того же, кто бы отличался обходительностью и прекрасными аристократическими манерами, она не могла припомнить. Скорее всего, этот Берт — богатый художник-самоучка, или просто такой же любитель искусства, как Аластер. Дели вновь понюхала белые лилии: она снова вспомнила Аластер, и это ей было неприятно. Неприятно?! Но ведь всего лишь недели две назад — нет, даже меньше! — она писала ему письмо. Как много переменилось за столь короткое время…