— Почему здесь два халата?
Он усмехнулся:
— Похоже, ты мне устраиваешь сцену ревности?
— Максимилиан! Дорогой! Мне не к чему и не к кому тебя ревновать, ты ошибаешься. Даже если здесь ночевала молоденькая горничная… я ничего не имею против! Да я была бы просто в восторге!
— О, к сожалению, ты ошибаешься, — покачал он головой, на губах его все еще блуждала кривая усмешка.
— Значит, ты по утрам надеваешь сразу два халата?
— Нет, Дели, — ответил он почему-то виновато. Дели увидела, что он сейчас смутился.
— А для чего? Для кого второй халат?
— Ты хочешь, чтобы я ответил? — спросил он быстро и хрипло.
Дели секунду поколебалась и выпалила:
— Да, хочу!
— Ты сама знаешь.
— Нет, не знаю.
— Для тебя.
Ее словно обожгло изнутри, но этот обжигающий огонь был радостным, и она расхохоталась:
— Боже мой! Макс, очнись! Это невозможно!..
— Почему? Я тебе неприятен?
— Это невозможно…
— Теперь я тебя не понимаю, Дели. Почему невозможно? Я хочу целовать твои губы, волосы, я… Я каждую минуту после нашей встречи думал только о тебе, неужели ты не видишь?!
— Макс, мы уже немолоды…
— В том-то и дело! Но я чувствую к тебе огромную тягу! Ты стала очень нужна мне! — воскликнул он. — Ты стала мне так нужна, что я не могу без тебя…
Дели замотала головой и медленно пошла к двери, стараясь не приближаться к постели.
— Похоже на признание в любви, — сказала она, словно ни к кому не обращаясь, а размышляя вслух наедине.
— Нет. Пока нет, Дели, — серьезно сказал он.
— Вот за что ты мне нравишься, так это за откровенность! — весело сказала она, глядя на него смеющимися глазами.
— Но я уже серьезно думаю о разводе, когда-то пора на это решиться, — задумчиво и хрипло сказал он, все так же не двигаясь с места.
— Как мне жаль твою жену, — сказала она, уже стоя в дверном проеме и собираясь выйти из спальни.
— Она не стоит твоего сожаления, Дели. Дели, не уходи, — сказал он таким грустным и хриплым голосом, что ей стало ужасно жаль его, чуть сгорбившегося, со страдальческим выражением на лице.
— Макс, наше время истекает, ты не думаешь?
— И да, и нет. У нас впереди еще годы, годы счастья! По крайней мере, десять лет мы можем быть безумно счастливы! Дели…
Она тихо, почти беззвучно, засмеялась, оперевшись спиной о дверной косяк из темного, почти черного дуба:
— Ах, Макс, я не в том смысле. Сейчас придут мои дети.
— Какой ужас, я совсем про них забыл! — воскликнул он в отчаянии.
— Так что нам лучше прекратить… это.
— Нет! — твердо сказал он.
Дели пожала плечами и быстро вышла из спальни. Подойдя к своему стулу, она села за стол и быстро допила свое шампанское. За ней нехотя вышел Макс, он тоже сел за стол напротив нее. Он молчал, глядя куда-то в сторону. В глазах его Дели прочла недовольство, а на лице была написана какая-то отчужденная угрюмость.