— А почему я помми? Это что, ругательство?
— Да нет! Так у нас называют приезжих. Но ты не ответил.
— Я увидел в тебе… — хрипло сказал он, и Дели почувствовала, как он крепко схватил ее за локти, так что она чуть не вскрикнула. — Я увидел в тебе родственную душу!.. Ты любишь поэзию…
— Нет! — быстро и резко сказала она, с легким придыханием.
— Нет, любишь. — Он говорил словно гипнотизировал ее и еще крепче сдавил локти. — Ты любишь рисовать, ты любишь искусство. Ты любишь эту землю, эту реку, свободу. Ты любишь своих детей — и я тоже все это люблю! И ты… И ты не равнодушна ко мне. — Он уже совсем приблизился, нет, вернее это он сам силой притянул ее к себе. Дели почувствовала, как быстро бьется ее сердце. Она видела, как жадно смотрят на нее его глаза, вытянутое лицо его приблизилось.
— Нет, безумный, — сказала она тихо, но было уже поздно. Она не могла вырваться из его железных рук, да и не хотела.
Он быстро обнял ее за талию, еще сильнее прижав к себе, и их губы соединились. Дели почувствовала его горячий влажный язык. Она тихо застонала, и вновь его лицо поплыло, голова ее опять закружилась, как недавно от запаха роз и шампанского. Собирая все свои силы, Дели широко распахнула уже закрывшиеся глаза и резко, что было сил, оттолкнула его. Несмотря на то что Максимилиан крепко держал ее за плечи, он отступил на шаг и чуть ослабил руки. Дели сорвала его руки со своих плеч и быстро отошла от него, тяжело и прерывисто дыша.
— Безумный помми, безумный помми, — шептала она. — Самонадеянный! Ты действительно думаешь, что со мной можно делать все что захочешь? Покупать меня, мою баржу, мой пароход… Ошибаешься!
— Дели, о чем ты? — с укоризной прошептал он. — Милая…
— Навряд ли я так мила тебе! Я не смогу для тебя быть милой…
— Дели, подойди ко мне…
— Что ты себе позволяешь, Максимилиан?! — почти шепотом воскликнула она.
— Дели…
— Я спрашиваю, что это значит? Может быть, ты хочешь сказать, что любишь меня? — задыхаясь спросила она, полная негодования.
— Нет. Я хочу сказать, что ты мне нужна, Дели, — хрипло сказал он, не смея приблизиться к ней.
— Спасибо за откровенность, — выдохнула она с облегчением. — Все-таки ты безумец. Стареющий безумец! — сказала она это жестокое для него слово.
Он чуть опустил голову. Дели заметила, что на лице его промелькнула легкая тень грусти. Она поняла, что он уже не станет преследовать ее в спальне, он не собирался приближаться к ней.
— Объясни, ответь мне прямо, Макс, что это значит? — воскликнула она с усмешкой. — Что это значит?!
— Я не понимаю тебя, Дели.