— Я становлюсь перестраховщиком, — отметил он вслух. — В Лондоне такого не было.
Он подошел к газовой плите и поискал отходящий от нее резиновый шланг.
Все будет выглядеть как утечка газа. Такое случается.
ФЭС. Допросная.
>И сполз на стуле, словно сдулся
— Кто еще мог знать об этой легенде?
В глазах «лидера» загорелись огоньки надежды.
— А если скажу, отпустите?
— Чего? — Круглов демонстративно поднял брови. — Да на тебе торговля наркотиками, парень, создание и управление незарегистрированной сектой! Отпустим, ха! Да ты издеваешься! Проси, чтобы у тебя в камере новой секты не оказалось. Такой, которая не нравственную свободу проповедует, а… как бы помягче выразиться… безнравственную. Понимаешь меня?
«Лидер» сглотнул. Приступ нахальства смыло волной страха.
— Я понял, понял… Есть книга. Только она на китайском, перевода на русский нет.
— Какая книга?
— Об… у-учении. Из нее и можно все узнать.
— А ты откуда китайский знаешь? — заинтересовался Круглов.
— Я в… в китайском интернате пять лет отучился.
— Название книги, — скомандовал майор.
— «Дух бесконечности», — выдавил «лидер».
И сполз на стуле, словно сдулся.
Москва. Подвал 1.
>Панк пока дышит…
Писатель заглянул на репетиционную базу «Пьяною Минотавра» и отметил, что Валера лежит в прежней позе, но еще жив. Он кивнул старому знакомому, но не проронил ни слова. Этот «хвост» и без того можно считать обрубленным. А на лицедейство у Чугунова уже нет времени. Потом он прикрыл дверь и удалился.
Где-то в Москве. Подвал 2.
>Этого ребенка еще вести в люди…
Он подошел к лежащему на кровати ребенку. В руке был шприц, который он только что наполнил разжиженным Препаратом из флакона.
Девочку, чтобы не дергалась, он держал привязанной к кровати. За запястья и щиколотки. На этот раз путами служили мягкие махровые полотенца — у живого материала не должно было оставаться бросающихся в глаза следов на коже. Ему этого ребенка еще вести в люди…
Девочка давно не могла кричать. Охрипла, онемела буквально за первый час в гостях у Волкова. Она лишь смотрела на него расширенными покрасневшими глазами. Волков заметил на роговице лопнувшие от напряжения сосуды. Он поцокал языком. В аэропорту могут обратить внимание. Впрочем, ответ «папы» будет тем же, что и на потенциальный вопрос о красных припухших веках: волновалась, не спала всю ночь.
Этих следов на живом материале можно было избежать, если бы он обездвижил ее Препаратом чуть раньше. Но Волков тянул до последнего — ему вовсе не улыбалось везти в Шанхай остывший труп. С трупом могут быть проблемы на таможне.