Он нагнулся к духовке, рассматривая горшочки сквозь запотевшее стекло.
— Мама, мама! — в кухню с топотом и визгом вбежала Инга. — А Барсик занавески подрал!
Валентина смотрела на них обоих, ощущая, как сжимается сердце.
Ее дети — оба — были при ней. Ее муж был при ней. А где-то далеко семья лишилась ребенка…
Она рухнула на табурет и прижала ладонь к глазам, скорее почувствовав, чем услышав, как Степан что-то негромко сказал Инге. Дочь умчалась, топая, как маленький слоник.
— Валь! — Рука мужа, надежная, сильная, обняла ее за плечи. — Валюша, ты чего? Ты плачешь? Что случилось?
Она подняла на него совершенно сухие глаза.
— Страшно, Степа… За детей страшно…
Он бросил взгляд в сторону телевизора.
— Опять про Органиста?
Валентина кивнула.
— Не волнуйся. Юру я забираю, он у нас пацан дисциплинированный, за двери школы ни шагу…
— Думаешь, другие родители не забирали своих детей? — устало спросила она. — Господи, Степа, за что все это?
— Валя, — Степан присел на корточки, так, что их глаза оказались на одном уровне, и взял лицо жены в ладони. — Пока я жив, с вами ничего не случится. Ты мне веришь?
Она кивнула, потянулась к мужу и крепко поцеловала его в губы.
— Вот и ладушки. — Он поднялся, поддернул пояс домашних брюк. — Эй, хозяйка, у тебя там не подгорит?
Валентина ахнула и метнулась к духовке…
Степан уже давно спал, а она ворочалась, не в силах отделаться от неотвязных мыслей. За окном горел фонарь, сквозь щель между шторами на пол падала полоса бледного света. Валентина в сотый раз повернула к себе будильник и посмотрела на циферблат, потом решительно отбросила одеяло.
Надо порыться в сумочке для визиток. Найти в ней карточку с телефоном и адресом Гали…
ФЭС: кабинет Рогозиной, кухня, морг, лаборатория и снова морг.
>«Могу поклясться, — органы для продажи непригодны!»
Стрельба из лука учит нас, как надо искать истину.
Когда стрелок промахивается, он не винит других, а ищет вину в самом себе.
Конфуций
Планерка опять не дала соскучиться.
— Итак, поздравляю вас, господа. Мы раскрыли убийство Алены Липатовой. Все телефоны и адреса, которые дал нам Пархоменко, хирург, вскрывавший тело девочки, подтвердили его версию событий. Органы предназначались для одного из лидеров бывшей преступной группировки, ныне называющейся холдингом. Поэтому Теплов и не выдавал нам адрес Пархоменко — тот слишком много знал. А если бы мы поверили Теплову, то он бы проходил у нас только как соучастник, причем еще и как жертва шантажа. Дали бы ему лет семь, отсидел пять, а друзья уж из его заточения сделали бы курортный отдых… — Рогозина сделала паузу, чтобы перевести дыхание. — Но это ни на миллиметр не приблизило нас к Органисту! Какие будут соображения?