— Вы боитесь, Руслан Султанович? Да? Никогда не замечала в вас такого…
В этот момент у Рогозиной зазвонил мобильник.
— Разрешите?
Султанов сделал приглашающий жест.
— Прошу.
Он поднесла телефон к уху, некоторое время слушала.
— Да? Иду. — Нажала на кнопку отбоя и обратилась к Султанову: — Зовут в морг. Вы со мной?
Он вздохнул.
— С вами. Посмотрим, что там у вас.
* * *
Старик не старик, а узнал свою любимую ученицу по шагам. Хотя совсем и не ждал ее визита.
— А, Валечка, проходи, — радостно поприветствовал гостью Ромашин, только сейчас подняв на мгновение голову.
Антонова подошла к прозекторскому столу.
— Одна из жертв?
Учитель вздохнул.
— Да, одна из последних, — он заглянул в документы, — номер четырнадцать. Пытаюсь хоть что-то найти…
— Можно посмотреть? — спросила Валентина.
— Да ради бога. Халат вон там, перчатки в ящике.
Уже в полной экипировке Антонова подошла к микроскопу и стала рассматривать разрезы брюшной полости жертвы.
— Работал профессионал, — сказал Ромашин.
— Конечно, — отозвалась Валентина, посмотрев на своего бывшего наставника.
Видно было, как он измотан — физически и психологически. Антонова вздохнула и снова повернулась к микроскопу.
— Да, печень и почки вынуты аккуратно. Хотя… Ну-ка…
…Ромашин снял халат, аккуратно сложил его.
— Счастливо, Валентина. Только доведи это дело до конца. А мне, видать, на покой пора. — В голосе его слышалась целая гамма чувств: горечь от собственной несостоятельности, гордость за выращенную смену, усталость и… что греха таить — злость. Злость на то, что время его, похоже, ушло. Одно дело самому, по-стариковски, несколько кокетливо ворчать об этом. Другое — получить конкретное тому подтверждение. И получить его из рук, компетентность которых не вызывает ни малейшего сомнения.
В дверях он столкнулся с Султановым и Рогозиной. Кивнул своей — теперь уже бывшей — начальнице.
— Всего доброго.
И спокойно закрыл дверь.
Рогозина удивленно посмотрела на подругу.
— Что здесь произошло? Куда он ушел?
— Понимаешь, Галь… — Валентина, вне всяких сомнений, чувствовала себя очень неуютно. — Ты только не сердись… Дело в том, что Петр Сергеевич ошибся…
— В чем? И почему ты в халате?
— Да захотелось посмотреть, как он их режет. — Антонова неловко пожала плечами. — Так вот, разрезы действительно профессиональные. Сделаны уверенно, человек явно умеет обращаться со скальпелем. Но я могу поклясться, что органы — в том состоянии, в котором он их доставал, — для продажи непригодны.
Султанов слушал эту беседу с большим интересом.
— Почему? — требовательно спросила Рогозина.