Антонова переводила взгляд с Рогозиной на Султанова и обратно, потом отставила чашку и поднялась.
— Я пойду морг посмотрю…
— Давай, Валь. — Галина Николаевна улыбнулась краешками губ. — Я сейчас подойду.
Султанов проводил Антонову взглядом, потом снова повернулся к Рогозиной:
— Товарищ полковник, потрудитесь рассказать мне, насколько далеко вы продвинулись.
— Вам все известно из моих отчетов, — ровным голосом ответила она.
— Извольте встать в присутствии старшего по званию, — отчеканил Султанов.
Рогозина подчинилась.
Султанов подошел к ней вплотную.
— Отчеты отчетами, а я хочу все услышать от вас лично.
— Не вижу в этом смысла, Руслан Султанович, — сухо проговорила Рогозина. — Прибавить мне, к сожалению, нечего. Только одно — мы работаем.
Глаза Султанова сузились.
— Вы — работаете? Нет, голубушка, работаю я! Вот хакера вашего судимости лишаю… Нет теперь у него срока.
— В каком смысле? — Рогозина по-настоящему опешила.
— Из его дела сегодня утром исчез состав преступления. — Начальство сложило руки на груди и явно наслаждалось своим маленьким триумфом.
— Как это? — Видно было, что душа матерого милицейского зубра протестует против такого попрания основ.
Впрочем, тут Рогозина была не одинока — у Круглова отвисла челюсть.
— Как-как… Очень просто. Провели селекторное с банкирами, с нефтяниками, которых он обчистил. Поговорили по душам, они вошли в наше положение… И оформили украденное как благотворительность.
Круглов обрел дар речи.
— И… Роман Арка… тоже?..
— И он тоже, — подтвердило начальство. — Первым. Теперь в суд и на свободу. Понимаете, Галина Николаевна? Это — результат! Я — вижу. А здесь, — Султанов обвел рукой помещение, — не вижу!
Рогозина промолчала.
— Майор, выйди, — приказал Султанов.
Круглов исчез.
— Нет, я просто хочу понять, чем занимается ваш этот притон. — Замминистра снова начал заводиться. — Кого вы набрали? Помилованный уголовник, который по совести должен сидеть в тюрьме, горе-баллистик, уволенный за неполное служебное соответствие…
Взгляд Рогозиной ясно дал понять, что Султанов перегнул палку. И сильно.
Все-таки он не был идиотом и потому сменил тон на примирительный:
— Я вас понимаю. Но поймите и вы меня. С меня требуют результат! И результат — это не сумасшедший представитель греческой турфирмы, и не хирург, спасающий дочерей преступных авторитетов. Результат — это Органист.
— Он будет, — жестко сказала Рогозина. — Я в этом уверена. Дайте мне время. Или увольняйте. Только избавьте меня от таких разговоров.
— Увольняйте? — Султанов фыркнул. — Это самое легкое, Галина Николаевна. Но уверяю вас, в случае провала операции нас с вами не просто уволят. Нас уволят с такими почестями, что придется остаток дней в тайге прятаться.