– Сорок семь, приятель.
– Не, я пас, – сказал усатый.
– Я тоже, – сказал следующий игрок с большим золотым перстнем на пальце правой руки и сбросил свои карты рубашкой вверх.
– Ну, чего ты там схватил? Пару тузов, что ли? – спросил толстяк, смотря в свои карты.
– Ты играешь? – Бен не отреагировал и спросил холодным тоном.
– Сорок семь штук, говоришь, у тебя?
– Да.
– Ну, мне сегодня хорошо фартит, давай, парень, вскрывайся, – сказал он Бену и начал отсчитывать фишки.
Крупье сравнил банки обоих игроков и начал выкладывать первые три карты. Бен и его противник также вскрыли свои. У его противника были одномастные пиковые туз и валет. У Бена пара шестерок. При первой выкладке из трех карт я поняла, что у Бена ситуация не из лучших. Это были пиковая дама, бубновый валет и червовый туз. Таким образом, у его противника были две пары, а у Бена только одна. Четвертая карта, что вскрыл крупье, оказалась бубновой двойкой. Это не играло никакой роли. Я смотрела на Бена – мне был виден только его профиль – и поражалась тому, насколько он спокоен. Он сидел с абсолютно непроницаемым выражением лица, словно поставил не пятьдесят штук, а пару фантиков. Толстяк же заметно нервничал, и по его лбу катился пот. Я снова перевела взгляд на руки крупье и с замерзшим до ледяного состояния сердцем смотрела, как он открывает последнюю карту. Это была чертова шестерка треф. Бен выиграл, собрав комбинацию из трех шестерок, и перебил две пары противника. От злости толстяк ударил по столу обоими кулаками и рассыпал свои орешки. Его вены на голове вздулись, он выругался. Я радостно вскрикнула и захлопала в ладоши. Я никогда не видела, чтобы меньше чем за одну минуту человек становился богаче на полсотни тысяч. А Бен… не изменился ни капли. Лишь сказал:
– Смотри-ка, прокатило.
– А ты на что рассчитывал? – спросила я.
– Ни на что. Просто я знал, что у него за карты.
– Ты не рад разве?
– Это другое чувство. Радость – слишком плоское слово. Это чувство больше похоже на контрастный душ, когда у тебя похмелье. Тебя ненадолго отпускает, и ты начинаешь что-то ощущать.
– Наверное, пока не попробуешь, не узнаешь. Ну что, пойдем?
– Куда? – спросил Бен.
– Да все равно! Ты выиграл почти пятьдесят штук! Поехали развлекаться.
– Видимо, ты не совсем поняла. Мы только начали.
– Джентльмены, ваши ставки, – произнес крупье.
– Я тебе руки на лоб пришью, если ты еще раз так раздашь, – закричал на него грузный мужчина. – Осел!
– Постой еще, ты сейчас все поймешь, – сказал Бен и отвернулся.
Тут, наконец, до меня начало доходить. Ему плевать на выигрыш. Точнее, ему плевать на деньги. Получит он их или потеряет. Эти секунды неизвестности, перед тем как крупье откроет последнюю карту, были для него важны. Этот оцепеняющий страх, разгоняющий адреналин по венам, и был его наркотиком. Наркотиком, который он вырабатывал сам, стоило ему только сесть за покерный стол, который и приводил его в чувство.