Мое сердце съежилось, признавая поражение. Мы наконец распрощались, злясь друг на дружку, и я вышла в гостиную. Усталым голосом я призналась Дэниэлу, что все-таки передумала и поеду работать в Коннектикут. Его взгляд смягчился, ему больно было видеть мое разочарование.
— Малышка, знаешь, ты же не обязана. Ты взрослый человек и можешь делать, что хочешь. Рано или поздно она поймет.
Я плотно закрыла рот; моя нижняя губа начинала подрагивать.
— Знаю, — кивнула я. — Но для меня слишком важно, что она думает обо мне. Больше всего на свете я хочу не разочаровать ее.
Он вздохнул, понимая, что меня не переубедить.
— Она дала мне все, что у меня есть. Я хочу, чтобы она гордилась моей жизнью.
Через неделю я поставила подпись под договором на полугодовой съем квартиры в Хэмдене, штат Коннектикут. Мы с Дэниэлом посмотрели друг на друга. Как мне повезло, что он был готов так часто переезжать вслед за мной. Когда я смотрела ему в глаза, мое сердце наполнялось теплотой. «Он очень добр ко мне», — подумала я. Он бы обежал кругом всю Землю, если бы посчитал, что это сделает меня счастливой. Его любовь ко мне была всепоглощающей, безоговорочной.
«Как вообще можно так любить?» — спрашивала я себя. Каждое утро, просыпаясь, я видела написанные от руки записки. Что-нибудь вроде «Задай им сегодня жару. Люблю тебя», или «Я люблю тебя, хотя у тебя самые большие ступни, которые мне доводилось видеть. Серьезно, я их боюсь», или «Я никому не скажу, что ты жуешь во сне. Не поймут. Люблю тебя».
Мне повезло, что его профессия позволяла нам переезжать так часто, как мне требовалось. Этим хорош профессиональный покер. Кстати, именно в поездке в Лас-Вегас на турнир Мировой серии по покеру вскоре после того, как мы снова сошлись, я поняла, насколько он меня любит. На второй день у моего цифрового фотоаппарата села батарейка, так что пришлось фотографировать на iPhone Дэниэла. Через несколько дней, под конец нашего путешествия, он протянул мне телефон и попросил отправить фотографии, которые я сделала, на оба наших адреса Gmail. Разглядывая фотографии, которые я сделала на этой неделе, — десятки размытых кадров с едой, бассейнами и девушками, одетыми как проститутки, — я нашла целую кучу снимков, о которых я не знала. Десятки фотографий ничего не подозревающей меня.
Поначалу меня неприятно поразил вид растрепанной, одетой в пижаму меня. Я не позировала, не была готова. На фотографиях я ела, читала, спала. Пролистывая их, я смеялась. Как же ужасно я выглядела!
На одной фотографии я пила чай из большого мерного стаканчика. На другой — сидела на кухонном столе и ела мороженую клубнику из большой миски. На третьей — пила воду, одетая в большую, не по размеру футболку, которую мама купила мне в качестве сувенира в путешествии. На ней была надпись: «Кто-то, кто очень меня любит, съездил в Канаду и купил мне эту футболку». Бесценно. На еще одной фотографии я, присев на корточки и улыбаясь, смотрела безумным взглядом через стекло духовки, как поднимаются мои капкейки.