— Да.
— Часто?
— Один раз.
— Наверно, в первый год работы? — с сарказмом спросил Уолт.
— Во второй год. Это был первый серьезный шпион, с которым я имел дело, и я не раскрыл его. Ребята из контрразведки взяли его через полгода, когда он уже наделал много вреда, и пресса тогда с обычной колкостью писала о слабости нашей службы.
— И вы приняли колкости близко к сердцу, — сухо заметил Уолт.
— По-моему, да.
С милю он ехал молча, потом сказал:
— И вот теперь, когда вы настолько хороши, вас начинают избивать. Что вы об этом думаете?
— Это означает, что на подходе крупная рыба и меня хотят убрать.
— И вы начинаете присматриваться еще внимательнее. — Он не спрашивал, он утверждал.
— Можно сказать и так. Да.
— Вас убьют когда-нибудь в таком деле.
Я ничего не ответил. Уолт искоса посмотрел на меня и вздохнул:
— По-моему, это вас не беспокоит.
— В департаменте много других сотрудников.
До самой Санта-Барбары Уолт вел машину, не произнеся ни слова. Там мы присоединились к Юнис и Линни, которые, заказав ленч, уже сидели на террасе ресторана. Они показали большие яркие серьги, которые купили утром. На Линни — алые, на Юнис — ядовито-зеленые, а в остальном абсолютно одинаковые, свисавшие чуть не до плеч. «Все еще подруги», — с облегчением подумал я. Все еще в гармонии. Но будет ли Юнис хоть изредка в согласии со мной — это другой вопрос.
Мы ели густую похлебку из рыбы и моллюсков с сухарями, затем последовали креветки, и Линни сказала, что от этой морской пищи у нее начали расти плавники. За кофе она не находила себе места, потом встала и сообщила, что хочет пойти к морю, и на этот раз после паузы Уолт, а не я, вызвался сопровождать ее. Она вопросительно и встревоженно посмотрела на меня, потом резко отвернулась и пошла с ним, весело болтая. Чрезмерно весело.
— Не причините зла этому ребенку, — гневно сказала Юнис.
— И в мыслях нет.
— Вы чертовски привлекательны.
— Да, могу зачаровывать птиц, и они слетают с деревьев на землю, — согласился я. — Милые жены нашептывают секреты мужей в мои привлекательные уши.
Она выглядела потрясенной. «Не все тебе одной шокировать публику», — подумал я.
— Вы имеете в виду, что используете свое обаяние?.. — Она совершенно изменила тон.
— Как нож для открывания консервов. И как катализатор. А кто этим не пользуется? Торговцы, политики, актеры, женщины, все пользуются наперегонки друг с другом.
— Ради бога... — тихо проговорила она, но потом начала смеяться.
— К Линни это не относится, — сухо добавил я.
— Вам и не нужно, насколько я понимаю. Вытащить Дэйва из Темзы было гораздо эффективнее.