— А вот и папа, — показала дочь Кибла. Солнце играло на ее светло-коричневой руке, и легкие тени пробегали по желтовато-оранжевому платью. «Слишком юная для меня», — мелькнула неожиданная мысль. Или, вернее, я слишком стар. Вечность тоже стара. До сорока у меня впереди еще несколько лет, но я мог бы рассказать Мафусаилу пару интересных историй.
Кибл шагнул на берег с одного из катеров, кормой пришвартованных к асфальтовой дорожке, и с приветливой улыбкой направился навстречу нам. Мой начальник выглядел точно так же, как и в обычные рабочие дни, только рубашка у него была с открытым воротом. Невысокий полноватый человек со спокойными манерами и немного озабоченным лицом. За стеклами очков в неброской оправе поблескивали светлые серо-голубые глаза, и, как обычно, во время бритья он по рассеянности оставил на щеке темную дорожку. Из-за преждевременной лысины уже в тридцать пять лет он выглядел на пятьдесят, но не сожалел об этом, убежденный, что именно солидный вид помог ему быстро сделать карьеру, обогнав ровесников. Вероятно, он прав. Кибл выглядел безобидным, осторожным, нечестолюбивым — короче, совершенно безвредным созданием природы. Восемь лет назад он унаследовал меня вместе с остальной организацией. Мне хватило двух минут, чтобы при первом же знакомстве за пустой болтовней оценить его острый как бритва ум.
— Джин, — воскликнул Кибл, — я так рад, что вы приехали!
Он сжал мне руку и потряс ее. Формальность, принятая в обществе, но не имеющая значения ни для него, ни для меня. Мы обменялись такими же протокольными улыбками. Зато теплое отношение к дочери у него шло от сердца. Она нежно поцеловала отца, и в глазах босса сияла такая гордость, какой я никогда раньше не замечал.
— Линни, любовь моя, ну, слава богу, ты в целости и сохранности добралась сюда. Кто вел машину? Джин?
— Он уступил мне. И даже ни разу не вздрогнул.
Кибл с веселым изумлением посмотрел на меня, а я повторил комплимент ее мастерству водителя. Отец поблагодарил меня кивком, прекрасно понимая, почему я это говорю.
Он направился к реке, жестом пригласив меня присоединиться к ним. Катер Кибла, возле которого мы остановились, представлял собой элегантное, аккуратное судно из стекловолокна, с каютой впереди и просторной открытой палубой на корме. Нигде ни пятнышка, хромированные части сверкают, как зеркала. На скамье с бледно-голубой обивкой сидели рядом мужчина и женщина. Увидев нас, они улыбнулись, но не встали.
Линни прыгнула с берега на палубу и поцеловала женщину. Кибл осторожно спустился за ней.