Когда осталась одна в этом самокатном механизме, на секунду охватила паника. Все вдруг показалось неправильными и опасным, а незнакомый подмирец – чуть ли не посланцем Ферала, который даже здесь не оставляет в покое. В груди завертелся горячий комок и быстро растекся к конечностям. Кончики пальцев на руках покраснели и стали светиться, как тлеющее полено.
– Это просто страх, – сказала я себе. – Ферал сюда не может пробраться.
Боясь, что пластинчатый может вернуться в любую секунду и увидеть сияющую девушку у себя в повозке, стала складывать овец, потом коров, но кожа все разогревалась. Лишь, когда подумала о маге Звенящей Долины с его вечно скорбным лицом, жар понемногу утих.
Последняя частица света исчезла с пальцев, когда Ян появился в дверях здания. Он сел в телегу, а я натянуто улыбнулась, чувствуя, как сердце пытается выпрыгнуть из груди.
– Были только эти, – сказал он, демонстрируя коробок. – Что поделать. Пришлось взять.
Сердцебиение немного успокоилось, я спросила:
– А откуда ты знаешь Клауса?
Пластинчатый ковырялся в коробке, отрывая от него кусочки и прозрачные ленты. Когда тот открылся, оказалось трубочки натыканы в нем плотными рядками. Ян вытащил одну из них и сунул в зубы.
– Откуда? – спросил он задумчиво и поднес маленький прямоугольник с огоньком к краю трубочки.
Та сразу заалела, появился дымок, пластинчатый с явным удовольствием потянул в себя, затем выпустил клубы в окно.
Он повторил уже уверенно:
– Откуда. Да всю жизнь с ним знаком. Чему не слишком рад. Но выбирать не приходилось. Но ты не переживай. Мои отношения с Клаусом не распространяются на его друзей.
– Вы тоже не ладите? – осторожно поинтересовалась я, пытаясь разглядеть лицо подмирца в полумраке.
Ян прыснул, хлопнув пальцами по баранке.
– Ладим? – спросил он. – Думаю, при возможности он упрячет меня куда подальше. Убить не убьет, кишка тонка. Но в дурку или еще куда, с удовольствием.
Мне снова стало не по себе, мысленно поблагодарила богов, что дали ума не рассказывать о себе, цветке, Трехмирье и остальном. Хотя теперь кажется, что и Клаусу лучше бы об этом не знать.
Я снова спросила:
– А ты?
– Что я? – не понял Ян.
Я пояснила:
– Ты тоже хочешь его в эту самую дурку посадил?
Он повернул ко мне голову, пару секунд изучающе пялился черными пластинками, потом выдул дым изо рта и произнес:
– Я в этой истории хороший парень. Добрый коп, если хочешь.
Мне должно было полегчать после этих слов, но почему-то внутри стало еще тяжелей, а червяк сомнения превратился во вполне упитанную змейку и ползает от груди до спины.