Лодин потер лоб и проговорил:
– Не знаю. Но не стоит его недооценивать. Злодейский ум изобретателен. Фил чуть не выдал всех своим расспросами про тот механизм. Молодец, что отправила его. Надеюсь у него хватит ума не возвращаться.
Глянув на дверь, я проговорил печально:
– Думаю, у него нет выбора. Слышал, что Клаус сказал, когда подмирец уходил. Он предостерег. Наверняка дом окружен, а за Филом следят, чтоб не сбежал.
– Но нам надо сбежать, леди-пламя, – произнес Лодин вставая. – Если не забыла, там, в стеклянных темницах еще две стихии. Где-то расцвел цветок вечности, а в Трехмирье ждет Фарбус. Нужно поспешить. Мы и так слишком много времени потратили на освоение мира, в котором не собираемся жить.
Поднявшись следом за ветром, я расправила складки безразмерного черного платья, подаренного местной послушницей. На полупальцах приблизились к двери. Когда Лодин коснулся ручки, на ступеньках послышались шаги.
Я в панике метнула взгляд на ветра, слушая, как бухает в ушах сердце. Лодин застыл. В этот же момент на лестнице показался Клаус с очередной книгой в руках.
Повисло напряженно молчание, Лодин и подмирец встретились взглядами. Казалось время застыло, а воздух стал густым и вязким, как медовая патока. Потом медленно повернул голову ко мне. Я смотрела на него и чувствовала, как ухает в груди. Во рту стало горько от досады и разочарования в подмирце, который сочетает в себе невыносимую красоту и такой же невыносимый характер.
Когда сердцебиение в ушах стало нестерпимым, Клаус проговорил, все так же прямо глядя на меня:
– Может, посвятите меня в свои планы?
Он медленно спустился в кухню. Как ни в чем небывало, налил стакан воды и в три глотка осушил. Потом налил еще один, приподняв над головой, подошел к Лодину и протянул.
– Освежись. И давай, объясни, почему вы оба стоите у двери, будто собираетесь уйти.
Мы с Лодином переглянулись. Ветер выпрямился, лицо неожиданно стало спокойным и гладким. Взяв стакан, опрокинул его в рот, потом вытер губы локтем.
– Наверное, потому, – проговорил Лодин, глянув в потолок позади Клауса, – что мы собираемся уйти.
Лицо Клауса исказилось в недоумении, словно не ожидал такой наглости. Потом видела, как в воздухе мелькнула рука ветра, послышался звон разбитого стакана, и Клаус грохнулся на пол.
Я вытаращила глаза, гадая, умер подмирец или нет, а Лодин цапнул меня за руку и проговорил:
– Бежим.
– А как же он? – выдохнула я. – Ты убил его?
Лодин уже тащил меня на порог.
– Что я, зверь что ли? – проговорил он. – Очнется. Хотя лучше бы…
Пока я пыталась сложить что к чему и как теперь быть, Лодин подхватил меня на плечо и выскочил во двор.