Сделав глубокий вдох, я произнесла:
– Перестань меня преследовать. Меньше всего в жизни мне хочется становиться твоей женой. Но еще меньше хочу подвергать опасности Звенящую Долину. И поверь, я решу этот вопрос.
– И вернешься ко мне! – требовательно прорычал он. – Ты вернешься ко мне, Агата! Иначе, клянусь…
– Мне пора, – резко сказала я и встала со стула.
Изображение Ферала в зеркале поплыло, пошло волнами, он кричал что-то еще, но я уже не понимала. Через пару секунд в отражении снова увидела себя.
Гордясь за собственную смелость, некоторое время разглядывала лицо, волосы и кожу. Лишь убедившись, что ни капли не похожа на огнекрылого, отшагнула и подняла с пола сверток одежды.
Подойдя к кровати, разложила. Передо мной оказались узкие, потертые штаны из грубого материала, футболка, вроде той, что на Лодине, только белая, с изображением какой-то девицы. И два предмета, при виде которых загорелись щеки.
У первого очевидная задача – поддерживать грудь. Но выглядит, как обрезанный снизу корсет, с перемычкой между чашами. По краям хлястики с крошечными крючками. Второй предмет вначале не поняла, как надевать, но когда дошло, от смущения загорелись даже глаза. Три соединенные между собой полоски ткани, способные прикрыть лишь причинное место.
– Ну Ян, – пробормотала я. – Хуже Ферала…
Долго думала, какой стороной надеть эту трехполосчатую гадость, потом все же решила, что лоскут пошире должен быть впереди. Надела. Задняя полоска неудобно застряла в мягком месте, пришлось оттягивать и выковыривать. С обрезанным корсетом справилась быстрее. Он оказался непривычным, но, на удивление, удобным. С футболкой вопросов не возникло, села, как на меня шили, зато штаны пришлось натягивать с двойным усилием.
Чтобы застегнуть пуговицу пришлось вдохнуть и втянуть живот. С трудом сгибая колени, как покалеченный воин, проковыляла к двери и вышла.
Ян и Лодин в правом углу холла нависли над столом и что-то тихо обсуждают. Когда за мной хлопнула дверь, оба оглянулись.
– Ну как? – поинтересовался пластинчатый, расплываясь в улыбке. – Все подошло?
– Вы тут все ненормальные, – отозвалась я приближаясь, все так же нелепо сгибая колени.
Ян поднял брови над пластинками.
– Почему это? – удивился он.
– Подмирские женщины обожают самоистязания, – ответила я. – Любой наряд женщина надевает для мужчины. Значит, местные дамы готовы терпеть страдания, лишения и неудобства ради внимания. Тогда с этим миром точно что-то не так, если женщины страдают ради мужчин.
Пластинчатый засмеялся, качая головой, мол да-да, потом проговорил, отворачиваясь к столу: