– Ну что сказать, Агата. В наше время женщины действительно стали, гм, как бы выразиться, чтоб не обидеть. В общем, чтобы получить внимание, вовсе не обязательно жениться. Понимаешь?
Я сложила руки на груди и встала с Лодином, заглядывая через плечо, и буркнула:
– Не понимаю.
На столе оказалась огромная пластинка, наподобие тех, что подмирцы прикладывают к щекам, но эта размером с блюдо. Поверхность светится, и вся изрисована, словно карта.
Ян развел руками.
– Ну что поделать, – произнес он. – Мужчин меньше, женщин больше. А сейчас красивых женщины стало очень много. Косметология, пластика. В экономике это называется демпинг.
– Это ругательство такое? – поинтересовалась я, прищурившись, пока Лодин внимательно изучает карту на пластинке.
– Да нет же, – стал объяснять подмирец. – Это значит, что приходится снижать цены, чтобы хоть что-то продать. Иначе покупатель уйдет к конкуренту потому, что у него дешевле.
Я решила уточнить.
– Значит, вы покупаете женщин? Даже тех, кто не работает в таверне блудницами?
Ян на секунду оторвался от пластинки, лицо стало озадаченным, он потер подбородок и протянул:
– Эм, ну… Ты задаешь хорошие вопросы. Тут видишь в чем дело. Многие готовы сами продаваться. В основном за деньги и разные блага. В общем-то, в этом ничего страшного нет. Так всегда было. Просто называли иначе. Смотри. Семье нужно выдать за муж дочь. Они заключают договор с другой семьей, выдают. Это называли брак по сговору. Вуаля. Девушка пристроена, мужчина счастлив. Он может продолжить род, причем не прекращая погуливать на сторону.
– Как низко, – фыркнула я, демонстративно задрав подбородок.
Подмирец, провел пальцем по пластинке, карта увеличилась, он что-то записал на клочке пергамента, что лежит на краю стола.
А Лодин проговорил:
– Ничего низкого. У нас делают точно так же. Во всяком случае, в высших сословиях.
– Все равно, – упрямо возразила я, – у нас это красиво происходит. Торжественно. И молодым дают время познакомиться.
– Может у вас в деревне и дают, – отозвался Лодин. – А у нас в Верхнем пути, как сказали родители, так и будет. Я же тоже сговорен с какой-то дочкой купца. Шерстью торгует, кажется.
Я удивленно вытаращилась на него.
– И что, ты ее никогда не видел?
– А зачем? – отозвался ветер, пожимая плечами. – Сговор есть, свадьба будет между богатыми семьями, наследство перераспределили. Наследники тоже будут. Какая разница? Это же не мешает нам… ну… заниматься своими делами.
Я поморщилась и сказала, утыкаясь в пластинку и делая вид, что очень занята изучением крошечных закорючек на поверхности: