– Не подвох, – пояснил Клаус. – Мне лишь хочется побольше узнать о Трехмирье. И вообще о мирах.
– И все? – спросил ветер.
Белокурый юноша приложил ладонь к груди и заявил клятвенно:
– Я же ученый. Обещаю, никакого правительства и СМИ.
Мне надоело стоять позади Лодина, но когда попыталась выйти, он аккуратно придержал и посмотрел строго, почти как мать, когда не пускала играть с деревенскими детьми. Стало обидно. Жизнь мне никогда не принадлежала, и даже теперь, когда нахожусь вообще в другом мире, не могу сама принимать решения.
Пару секунд мы молчали. Я осторожно выглядывала из-за черноволосого, пытаясь разгадать, что творится в голове Клауса, и гадала, что он обо мне думает. Но у того лицо непроницаемо, как у мраморной статуи на главной площади Звенящей долины.
Когда за окном загремело ведро, все вздрогнули, я посмотрела на Лодина, мол, это снова ты? Но он покачал головой и сдвинул плечами.
Тогда Фил аккуратно приблизился к окну и глянул за занавеску.
– Тьфу ты! – выругался он.
Клаус поднялся, брови тревожно сдвинулись.
– Что такое? – спросил он.
– Да участковый, – отозвался Фил. – И с ним какие-то люди. Вроде не в форме, но в костюмах. Наверное, уже доложили о разбитой машине.
– Костюмы, это плохо, – хмуро заметил Клаус. – Ты разбил машину?
– Разбил, – пробормотал он. – Валяется на той стороне защитки, сгоревшая. Между прочем она…
Фил кивнул на меня и продолжил:
– Вылезла из полыхающего авто без единого ожога. Своими глазами видел.
Клаус перевел на меня впечатленный взгляд и присвистнул.
– А я думаю, почему платье прожженное. Вроде приличная девушка, а выглядит, как бродяжка. Что с участковым и костюмами? Проблемы?
Меня снова окатило льдом. Надежда на то, что он проявит хоть немного благосклонности рассыпалась в пыль, а в груди вспыхнул жгучий уголек.
Фил покривился, отходя от окна. Жестами показал идти в ту каморку, где сияет прямоугольник, а сам выдохнул и пошел к двери.
Когда мы втроем оказались в комнатке, Клаус отвел нас в самый дальний угол, а когда в дверь постучали, приложил палец к губам.
Притихнув, мы вслушивались в каждый звук, я со страхом поняла, что грохот в ушах, это стук моего сердца. Клаус присел, наклонившись к полу, словно собирается что-то искать, но не может решить, что.
С улицы раздалось приглушенное:
– Здравствуйте. Старший лейтенант Протко. Ваш участковый.
Мне показалось, что Фил прижался ухом к двери.
– И вам вечер добрый, – отозвался он. – Чем обязан?
– Поступили данные, – снова сказал глухой голос. – Ваша машина сгорела в кювете. Заявления не было, но вот эти господа утверждают, что вы были задержаны за сетевое хулиганство, а потом сбежали.