На моем столе стоит огромный букет цветов, на карточке написано мое имя. Я взяла ее, прочла и вспыхнула от гордости. «Не могу выразить благодарности. С любовью, Кэтрин». Поставила его в старую вазу, сижу и любуюсь. Никто еще не присылал мне цветов на работу. По крайней мере, по поводу, связанному с работой.
Чуть позже позвонила Лорна, попросила зайти. Хотя это происходит во второй раз за последние два дня, случай необычный. Она знает, что я себя ее помощницей не считаю, и вряд ли зовет меня, чтобы обсудить девичьи дела. Я пробормотала, что занята, и пообещала явиться через минуту. Потянула время, налив себе чаю, потом предупредила Кей:
— Если через десять минут не вернусь, присылай помощь.
Она рассмеялась и пожелала удачи.
Кабинет Лорны выглядит теперь не менее аккуратно, чем она сама. Она мне махнула из-за стола, приглашая сесть напротив.
— Ребекка, я должна поблагодарить тебя за прикрытие.
Я разинула рот. Просто поблагодарить?
— Не за что, — с трудом выдавила я.
— Ты очень хорошо поработала, — заключила она.
Я поняла, что можно уходить.
— Ну, теперь ты вернулась…
— И спасибо тебе за вчерашнее, — добавила Лорна. — Без тебя этот ленч обернулся бы катастрофой. Просто хочу, чтоб ты знала, как я это ценю.
— Н-ну… спасибо.
— В любом случае, — сказала она, — теперь я действительно вернулась и чувствую себя гораздо лучше.
— Хорошо. Я рада, — сказала я.
И правда, выглядит она сегодня гораздо лучше, хотя нам обеим, конечно, известно, в каком плачевном состоянии она находилась вчера в это самое время. Впрочем, никто не собирается вспоминать. Я поднялась, собираясь уйти. Лорна кашлянула, как бы приглашая к продолжению разговора.
— Вчера вечером я говорила с Алексом, — сообщила она, и я прочно уселась, желая услышать дальнейшее.
— И что?
— Кружила возле его дома, ждала, когда вернется, чтобы поговорить. Ты была права. Он никогда меня не любил. Ты говорила правду: он любил тебя.
— Лорна, мне очень жаль, — пробормотала я, испытывая чувство неловкости.
— Собственно, знаешь, теперь, когда он, наконец, признался, все в полном порядке. Можно жить дальше. Надо только пережить стыд за собственную глупость… — Голос Лорны дрогнул, прервался. Видно, в данный момент я обречена находиться в кругу отчаявшихся, плачущих женщин. Что тут сделаешь? Утешение может быть воспринято как вмешательство в личную жизнь. — Сосредоточусь на работе, — сказала Лорна, взяв себя в руки. — Я очень тебе благодарна, что у меня есть работа, на которой можно сосредоточиться. За тем я тебя и звала. Чтобы сказать тебе это.
— Ну, если тебе будет легче, то знай, я с большим удовольствием занималась делами. Правда.