— Ох, Алекс, хватит, — вмешался Дэн. — Тебя не приглашали. Нечего тебе тут делать…
— Конечно, приглашали. Мы встречаемся каждый год двадцать первого декабря. Потом двадцать четвертого вы приходите к нам. В Новый год пораньше идем в ресторан, а к полуночи возвращаемся либо к вам, либо к нам, по очереди. По четвергам проводим вечера здесь, понедельники наши, но пятницам отправляемся в паб, по субботам раз в две недели обедаем. Никого больше не приглашают на ритуальные встречи. Сегодня, как вижу, наступили перемены. Ребекка для нас расписала всю жизнь, для нас четверых и наших четверых детей. Так обстоят дела, да, Ребекка?
Ненавижу его.
— По-моему, ты сейчас должен уйти.
— Я же только пришел, — возразил Алекс и сел на место Дэна, рядом с Лорной.
Похоже, ей вот-вот станет плохо.
— Едите сосиски с картофельным пюре, потом бисквит с вином и взбитыми сливками. Каждого гостя встречают рождественским гимном, каждый получает специально приготовленное печенье с подарком. Ребекка перемен не любит.
Мы сидели как парализованные из свойственной среднему классу боязни скандала. Наконец я поняла, что обязана что-то сказать.
— Алекс, знаю, ты до сих пор на меня злишься до чертиков…
Он рассмеялся:
— Не льсти себе. Я не к тебе пришел. Я пришел повидать Изабелл.
Все глаза обратились на Изу: широко открытые, полные любопытства глаза Роуз и Саймона, глаза бледной, трясущейся Лорны, бешеные, но растерянные глаза Дэна. Изабелл смотрит на Алекса, ожидая услышать дальнейшее. Лично меня нисколько не интересует, что он скажет. Просто пусть оставит нас в покое.
Алекс наклонился к Изе:
— Изабелл, я хочу вернуться. Совершил ошибку. Глупую и ужасную. Так сожалею, что не поверишь. Знаю, не должен был бросать тебя и девочек. Знаю, что после этого непростительно обошелся с Ребеккой.
Роуз и Саймон переводят взгляд с них на меня и обратно, как будто наблюдают за теннисным матчем. Я уставилась в стол.
— Только насчет Ребекки я заблуждался. Боже, как заблуждался! А Лорну, как ты знаешь, вообще никогда не любил…
Бац! Две головы повернулись в сторону Лорны. Я тоже на нее посмотрела. Вид ужасающий, но для нее это уже не новость, поэтому она держится.
— …и понял, что фактически по-настоящему люблю только тебя. Не переставал любить. Просто немножко свихнулся, и все. Назови это кризисом среднего возраста. Чем угодно. С этим покончено. Если позволишь, я вернусь. Мы сможем это пережить, Изабелл, прошу тебя, пожалуйста…
Наконец фонтан его красноречия иссяк. Все смотрели на Изу. Не скажу, что она была тронута, но задумалась. После попытки с Люком чувствует себя беспомощной и уязвимой, в данный момент даже чертовски ненадежная надежность ее семейной жизни выглядит для нее гораздо привлекательнее.