— Однако мы ведь не можем так долго злоупотреблять гостеприимством виконта, — возразила девушка. — Он и так был слишком добр к нам.
— Можете перевозить ее, но на свой страх и риск, — посоветовал доктор. — Я не желаю нести ответственность за то, что она отправится в путь раньше, чем я ей рекомендовал.
Графиня сидела в постели, обложенная подушками, а вокруг нее суетилась Мэйзи, стараясь угодить ей чем только можно.
— Совсем скоро вам станет лучше, миледи, — ворковала она. — Однако сейчас вам нужен полный покой.
Луэлла подошла к кровати и устало опустилась на краешек. Тетка, несмотря на ужасающую бледность, и впрямь выглядела чуточку лучше.
— Как вы себя чувствуете, тетя Эдит?
— Я чрезвычайно признательна виконту за то, что он приютил нас, — прошептала она. — Ты должна поблагодарить его за меня.
— Я уже сделала это.
— Он ведь из Лондона, не так ли? Он из тех Кеннингтонов, что живут в Мэйфэйр?
— Я не спрашивала, но совершенно очевидно, что он не местный.
— Нам очень повезло, что мы свалились ему на голову, — добавила тетя Эдит. — Франк Коннолли ни за что не отыщет нас здесь!
— Весьма на это надеюсь. Я чувствую себя в безопасности под крышей виконта — сколь бы обветшалой она ни была.
Луэлла просидела у тетки до самого ужина.
* * *
Тем временем внизу, в столовой, виконт нетерпеливо расхаживал по комнате, ожидая появления молодой леди.
Корк заметил, что его хозяин явно нервничает, но приписал состояние виконта тому, что, не успев прибыть сюда, ему уже приходится развлекать гостей.
Разумеется, он давно привык видеть за столом незнакомые лица, поскольку мадам Ле Февр часто принимала у себя заблудившихся путников. Именно местоположение особняка, возвышавшегося на склонах холма над рекой Торридж, и влекло их к его порогу.
— Корк, посмотрите, не идет ли там мисс Риджуэй? — наконец не выдержав, распорядился виконт.
Не успели эти слова слететь с его губ, как в дверях появилась Луэлла в прелестном платье голубого атласа, явно привезенном из Парижа.
У виконта перехватило дыхание, когда он увидел, что она идет к нему и на устах ее играет робкая улыбка.
— Сегодня вечером вы поистине очаровательны, — вырвалось у него, а затем он поднес ее руку к губам и поцеловал.
Ее бархатная кожа пахла лимонной вербеной, и этот аромат живо напомнил Кеннингтону погожий летний денек.
Девушка, улыбнувшись, покраснела.
Общество виконта ничуточки ее не страшило, поскольку он отличался от Франка Коннолли всем, чем только возможно. Для начала, виконт был куда благороднее Коннолли, являвшегося всего лишь младшим сыном какого-то мелкого ирландского землевладельца.