Так с бумажным свёртком я и отправился в кабак.
А там уже вовсю гуляли чоновцы. На один столик были свалены их кожаные плащи, карабины и шашки. Эти ребята ничего не боялись в Усть-Илиме. Тем более, когда бандитов разгромили у маслозавода. Кто теперь сунется в город – только самоубийца. Прямо перед входом в кабак висела внушительная шашка в ножнах. Я сразу понял, кому она принадлежала.
— Он, гад, ей людей, как лозу, рубал! — выпалил чоновец в кавалерийской гимнастёрке без знаков различия. — Одной рукой с нею управлялся! Сволочь бандитская!
В голосе молодого чоновца через ненависть сквозило неподдельное уважение.
— Ты чего к военлёту пристал! — крикнул командир отряда. Тоже нестарый ещё человек. Лицо его «украшал» жуткий сабельный шрам, уродующий лоб и правую щеку. Звали его Духовлад – и я был с ним шапочно знаком. Он несколько раз подменял контрразведчика, гласно наблюдавшего за мной. Бегло опрашивал о прошедших днях, быстро записывал с моих слов и убегал куда-то по своим чоновским делам. — Погодите-ка, да это же сам Готлинд! — надо же, он запомнил моё имя с тех пор. — Это ведь он Избыгнева завалил!
Меня тут же подхватили под руки подчинённые Духовлада и усадили за стол командира. Чтобы освободить мне место, они даже изгнали кого-то из простых чоновцев. Но тот только усмехнулся и даже стул мне пододвинул.
— А ведь он живой, — уже тише, но всё ещё едва не оглушая меня, говорил Духовлад. — Избыгнев-то. Ты его с конём пулями насквозь пробил, а ему хоть бы хны! Его к трупам тащить, а он нас по матушке. Так и так. Такие-сякие!
— Во здоровье, — поразился юноша в старорежимной форме студента-медика. — Я его осматривал. И вот что я вам скажу – не живут после таких ран. Не выживают! Да конь его меньше пуль получил – и помер!
— А кони, — поддержал его самый, наверное, немолодой чоновец, — и живучей чем люди-то. Ещё на фронте видал сколь раз. И пулями им, и осколками доставалось. И в проволоке запутывались. А всё им нипочём как будто.
— Конь-то на самом деле подох, — добавил командир отряда, как будто я без его слов не верил бойцам. — Жуткое дело, Готлинд. Ну да чёрт с ним! — настроение у Духовлада менялось быстро, как у всех молодых людей, что бы им ни пришлось пройти. — А славно вы их с воздуха секли! И от леса грамотно отрезали. Мы уж думали, что не успеем. В тайге эту контру гонять то ещё удовольствие. Большая часть ушла бы. А уж эта сволочь Избыгнев – это и к гадалке не ходи. Сбежал бы!
Духовлад пододвинул ко мне стакан. Поднял свой. Остальные чоновцы присоединились к тосту.