На этот раз листовки оказались с иллюстрациями, они поразили партизан наивностью и предельно-глупым своим содержанием.
На каждом листке было шесть рисунков и над ними заголовок:
Первый рисунок изображал худого, обросшего волосами, босого человека с винтовкой в руках. Он сидит под сухим деревом, съежившись, глаза его пугливо расширены, под рисунком надпись:
«Партизан Иван, скрывающийся в лесу, в вечном страхе».
Рядом другой рисунок: ветхая, с провалившейся крышей хата объята племенем, перед нею стоит изможденная женщина с младенцем на руках, рядом с нею — истощенный, оборванный подросток. Они плачут.
Надпись поясняет:
На третьем рисунке изображен кудрявый дуб, на суку которого повешен Иван… На него смотрят немецкие солдаты в шлемах, с обнаженными штыками.
Надпись гласит:
«Однажды судьба Ивана свершилась — банда раскрыта».
В нижней половине листа, под жирной чертой, нарисован Василь. Он пашет плугом землю. Волы у Василя большие, сильные. Сам Василь круглый, в вышитой сорочке, с широким ярким поясом, лицо румяное, с большими висячими усами.
«Василь обрабатывает землю…»
А вот Василь в своей уютной хате. За столом сидит чисто вымытый карапуз, перед ним букварь. Ярко светит Керосиновая лампа.
Это Василь «по вечерам обучает сына грамоте…» На последнем рисунке показано хозяйство Василя: исправный дом с размалеванными ставнями, с флюгером-петухом. Во дворе — кони, коровы, жирные свиньи, породистые куры, индюки… От колодца идет к дому молодая женщина с коромыслом, она — беременная.
Надпись заверяет, что «дома все в порядке…»
Вдоль нижнего края листовки большими буквами набрана вопрошающая надпись:
— Ишь ты, чем купить захотели! — говорили партизаны, рассматривая листовку. — Керосиновой лампой после электрической!..
— И волами после трактора!
Между тем разведка донесла, что повсюду вокруг Хинельских лесов появились войска противника с артиллерией и бронемашинами.
Заняв все села вблизи леса, противник сразу же приступил к окопным работам, которые прекращены были только вечером. Глядя с опушки на Хинель и Хвощевку, Анисименко сказал:
— Научились уважать нас фашистские генералы. Осторожней стали. Только к чему бы это они окапываются повсюду? Неужели собираются блокировать нашу группу такой силой?
— Должно быть, фронт приближается… — мечтательно произнес один из молодых партизан. — Скоро наши придут сюда…
Но фронт стоял далеко под Орлом, Курском, а дальше линия его уходила — страшно выговорить — к Сталинграду, к Волге.
«Неужели, — думалось мне, — Гитлер еще не израсходовал своих резервов, если снова дивизии действуют против горсти партизан?»