Из кустов ельника ударили пулеметной очередью. Подсеченные пулями ветки посыпались на снег. Над сверкающей поляной раздалось грозное русское ура.
Стрельба была слышна еще где-то левее, в тылу расположения засады эсэсовцев.
Как налетевший ураган гнет и выворачивает с корнем деревья, так согнул и повалил противника внезапный, решительный удар народных мстителей. Пораженные фланговым огнем и опрокинутые атакой с тыла, гитлеровцы искали спасения в глубине маленькой рощи. Неорганизованный огонь и в лесу уже не мог изменить положения. Эсэсовцы пустились бежать через поля, преследуемые прицельным огнем тех, кому они готовили засаду.
Скоротечный бой у Четвертиновки закончился, как и в Михайловском, полной победой партизан.
Обер-лейтенант Герман — чернявый, высокого роста молодой человек, с разбитым плечом, двое его офицеров и полтора десятка солдат были взяты в плен. Семь пулеметов, автоматы и винтовки, пистолеты, два миномета и нерасстрелянный запас патронов — всё это досталось нам.
В штабе Гудзенко на лесокомбинате обер лейтенант Герман рассказал о переполохе немецкого командования и организации засады. У него отобрали записную книжку с приказом гебитскомиссара Линдера и схемой-наброском засады у Четвертиновки. Все пленные были отборными головорезами, в новом, безупречно чистом обмундировании, с эмблемой карателей на нарукавных шевронах: черепом со скрещенными костями.
Герман так и не узнал, в чем заключалась «тайна» позорного его разгрома. А дело обстояло просто.
В домике лесника, в так называемой Четвертиновской даче, которая стояла среди сосен, сразу за мостом, еще с вечера дежурил мой наблюдательный пост. Предполагая, что фашисты устроят засады против нас в столь опасном месте, как четвертиновская переправа, я оставил там Гусакова, Пузанова и Коршка да еще местного партизана из ямпольцев — лесника, хозяина Четвертиновской дачи. Жена лесника уехала гостить к матери в Родионовку, там и ночевала.
Рота Германа еще только собирала подводы в Марбуде, а мы уже получили первое донесение с Четвертиновской дачи.
Не доехав двух километров до Четвертиновки, мы остановили в лесу обозы. Вызвали лесника, который знал здесь каждый куст и каждое дерево. Это он, лесник, и его жена организовали контрудар по засаде обер-лейтенанта войск СС Германа, они и были той «тайной», которая предопределила гибель фашистов.
Забрав трофеи, мы уже без особых мер предосторожности быстро поехали в Хинель.
— Теперь гульнуть надо. Да так, чтобы Хинельскому лесу любо было! — воодушевляясь, сказал Сачко, когда показались дома лесокомбината.