— Цымбалюка, товарищ капитан, нет, — приподнимаясь и угрюмо глядя на меня воспаленными глазами, ответил Талахадзе.
— Как, нет? Где он?
— Убит…
В глазах у меня померкло.
— Убит? Как же это? А Забелин?
— Тоже убит… оба убиты…
Талахадзе рванул с саней край брезента. Цымбалюк и Забелин лежали рядом… Так же вот рядом шли они вчера в атаку на Старшое, занятое батальоном эсэсовцев. Кинжальный пулеметный огонь скосил их на расстоянии полусотни метров…
Стирая с лица слезу, Талахадзе поведал мне о подробностях яростного боя под Хомутовкой. Цымбалюк и Кульбака вместе с хомутовскими партизанами проводили операцию на уничтожение эсэсовского отряда в селе Старшое. Гитлеровцам удалось незаметно получить сильное подкрепление и, превосходя в силах, они подпустили партизан вплотную, под кинжальный огонь пулеметов. Партизаны все же разбили эсэсовцев, но потеряли при этом сорок семь убитыми. И среди них — Елфима.
Уроженец Подолии, москвич по работе, Елфим был моим другом. Смуглолицый весельчак, напоминающий обликом и юмором Гоголя, он, нигде не унывающий, шел со мною через всю Украину вплоть до злополучного минного поля, разъединившего нас где-то под Курском. Недавно Цымбалюк прибился к нам и сразу же стал командиром второй, вновь сформированной группы. Занятые боевыми делами, мы так и не поговорили друг с другом о том, что случилось с ним в ту морозную ночь, когда нарвались мы на заминированное поле…
Рубя мерзлый грунт, партизаны копали братские могилы. Под вечер состоялись похороны. Надгробную речь произнес Фомич.
— Верю, — повторил он слова умершего Бондаренко, — верю, товарищи партизаны, встанут тысячи на место каждого погибшего за Родину! Тысячи патриотов поднимутся и отомстят!
Грохнули ружейные залпы. Прогудели перекатным эхом хвойные дали леса. Могильные холмы остались на винзаводе, при развилке дорог, по одной из которых партизаны уехали в Хвощевку, а по другой, обуреваемый тяжкой грустью, возвратился я на лесокомбинат, где предстояло завтра докладывать партизанским командирам о сложившейся обстановке. Готовилось совещание, где необходимо было решить, как быть и что предпринять. Уже заготовлены были приглашения всем командирам, и они должны были собраться с утра в штабе Гудзенко. С мыслями о предстоящем совете я сошел с подводы у своей квартиры и тут вспомнил, что пакеты с приглашениями на совещание все еще не разосланы по отрядам, и поспешил к главштабу.
— Товарищ капитан, куда вы? И почему столь грустный? Подождите, пожалуйста!
Из темного тамбура метнулась ко мне легкая фигура Елены Павловны.