…Мы подошли к «Москве» уже поздним вечером. Со стороны нас можно было принять за праздношатающихся обывателей, и это нас вполне устраивало. Ненад немного ревниво отнесся к тому, что Борис назначил меня начальником группы. Поэтому он часто оспаривал мои решения и вел себя подчеркнуто агрессивно. Не скажу, что мне это было приятно, но я поддакивал Ненаду и позволял ему командовать остальными головорезами. Также Ненад окрестил нашу группу – отряд «Золотой вепрь». Пришлось примириться и с этим чудачеством. После нашего с Борисом разговора прошло уже больше недели. За это время я уже свыкся с тем, что являюсь «охотником на вампиров». Признание Карича и Божко означало, что я, хоть и в довольно зрелом возрасте, обрел свой путь. И это могло иметь для меня далеко идущие последствия.
Мы подошли к черному ходу с торца «Москвы». С заднего двора гостиница выглядела просто страшной: как будто здесь только что белградские бродяги справляли Хеллоуин. По двору бегали крысы. Клочки мятой бумаги, бытовой мусор и запах подгнивающей пищи показали мне изнанку бытия, скрывающегося за парадным фасадом «Москвы». Стена гостиницы с заднего двора была кирпично-красной: этот фабричный грязноватый цвет всегда вызывал у меня непреодолимое отвращение. Уже знакомый мне швейцар подобострастно отворил нам дверь. Он был одет уже не в ливрею, а в серый залатанный пиджак. Теперь он напоминал мне опытного вора-карманника, а не сотрудника гостиницы – корысть ясно читалась в его глазах. Ненад спросил его о Барченко.
Швейцар шепотом отвечал:
– Изволили ужин и кофе в номер два часа назад. Сейчас, я думаю, уже спят-с. – Швейцар посмотрел на часы. – И мне уже тоже пора. Жена и детки заждались.
– А Габриелла с ним?
Швейцар с отвращением поморщился:
– Да. Заказали на ужин телячий ростбиф и пудинг.
– Эта тварь еще и пудинг жрет!
Швейцар быстро сменил тему разговора:
– Надеюсь, вы пощадите интерьер номера. Особенно это касается убранства стен. Этот алый шелк мы получили по личной протекции товарища Мао через главу администрации Пекина Дао Де Дзина. Такой сейчас не купишь ни за какие баксы. Вы только не передавайте мои слова господину Каричу. Это я сказал для вас, как инструкцию…
– Ясно! – Ненад грубо перебил швейцара. – Мы будем осторожны.
Швейцар почтительно пропустил нас, и мы вошли внутрь гостиницы.
«Золотой вепрь» был настроен на победу. Ненад мечтал о реванше. Мы подошли к лифту, и тут я с удивлением подумал: зачем нам проникать в гостиницу с черного хода? Ведь мы пришли к тому самому лифту, в котором я ехал на аудиенцию к Корвину. Может быть, за всем этим прячутся ненадовские стереотипы как надо действовать, почерпнутые из шпионских боевиков о Джеймсе Бонде? Мое сердце колотилось от страха – мало ли что мы встретим в «номере генсеков»? Я уже был научен горьким опытом своей миссии с Корвином. В большой игре и я, и озлобленный Ненад были всего лишь пешками. В любой момент таинственный игрок мог разменять нас, подчиняясь стратегии большой игры, той игры, в которой наши жизни ничего не стоили. Казалось, сейчас я слышал стук сердца Ненада, почти так же, как и свой собственный. Что это было? Возбуждение от предстоящей мести или страх? Если бы я спорил на деньги, предпочел бы последний вариант. Страх! Он имел потустороннее происхождение. Я не боялся смерти, но все же предпочел бы умереть в кровати, как и мои родители, чем погибнуть непонятно где и непонятно зачем.