В комнате отдыха Уинтер уже подходила к автомату с газировкой, когда до нее дошло, что ординатор, спавший на зеленом диване из искусственной кожи, на которого она сначала не обратила внимания, потому что это было обычным делом, – и была Пирс. Больше в комнате никого не было. На журнальном столике лежала пустая коробка из-под пиццы, и Уинтер могла поспорить, что это был ужин Пирс.
Пирс лежала на спине, согнув одну ногу в колене. Ее рука свисала с края дивана. Во сне лицо девушки было расслабленным, юным и прекрасным. Уинтер наблюдала, как ее грудная клетка размеренно поднимается и опадает в такт дыханию, обратив внимание на округлость грудей и изгибы тела. Ее раскрытая ладонь как будто чего-то просила и ждала.
Уинтер обрадовалась, что они оказались в комнате одни: она не хотела, чтобы кто-то еще увидел Пирс такой беззащитной. Ей безумно захотелось чем-нибудь укрыть девушку и защитить от чужих глаз. Она засомневалась, стоит ли ее будить, но потом решила, что Рифкин захотела бы узнать об итогах операции. Вдобавок Пирс и вправду нужно было идти домой. Уинтер наклонилась над спящей и нежно тронула ее за плечо.
– Просыпайся, Пирс.
Пирс открыла подернутые дымкой глаза. Спустя несколько секунд она улыбнулась: над ней склонилась Уинтер, смотревшая на нее с теплотой. «Как приятно вот так просыпаться».
– Закончили?
– Да, – мягко произнесла Уинтер, борясь с желанием убрать прядки волос, прилипшие к щеке девушки. Пирс подвинулась, и Уинтер не задумываясь присела рядом с ней, их бедра соприкоснулись. – Все прошло хорошо, спасибо, что отдала эту операцию мне.
– Не за что.
Пирс лениво потянулась, вытянув руки за голову и оторвав бедра от дивана. При этом ее рубашка задралась, обнажив гладкий загорелый живот с пупочной впадинкой. Уинтер как зачарованная смотрела на мягкую кожу, под которой перекатывались мышцы. Каждый день у нее перед глазами мелькали самые разные тела, одетые и голые, больные и идущие на поправку, но такого восхитительного тела она еще не видела.
Пирс проследила за взглядом Уинтер, и мышцы на ее животе свело, словно по нему провели рукой. Она возбудилась в одно мгновение. Пирс посмотрела девушке в глаза, пытаясь понять, догадывается ли та, какое воздействие произвел ее взгляд, и надеясь, что со стороны не видно, какой ее мучает голод. С хрипотцой в голосе Пирс произнесла:
– Мне, пожалуй, пора домой.
Уинтер резко встала с дивана и отошла в сторону:
– Да. Здесь все спокойно, ведь так?
– Как в могиле, – подтвердила Пирс, свесила ноги с дивана и поднялась.
Уинтер уже бросала монетки в автомат, стоя к ней спиной.