– Старина Биллборд… За то время, что я занимаю должность детектива, его грабили уже восемь раз.
– Да. А теперь вот девятый. – Комиссар отвернулся от окна и, сделав пару шагов, присел на край стола. – Я всё ещё не знаю, кому отдать это дело.
– Я могу этим заняться. Дело о самоубийстве Свонсона вроде плёвое, так что вести оба этих дела одновременно труда не составит.
– Меня поражает твоя преданность работе, Вик. Всегда поражала. Я с самого начала хотел поручить это расследование тебе…
Комиссар сделал паузу. Виктор, молча, сидел на диване, ожидая пока Уильямс закончит.
– Но потом я подумал и решил, что у меня для тебя есть другое, более важное дело.
– Хорошо, комиссар, выкладывайте.
– Отправляйся домой, Вик. Отдохни, отоспись. Тебе это нужно. Думаю, сегодня мы справимся и без твоего участия.
– Но я отлично себя чувствую и могу продолжать работать…
– Вик, послушай меня. Тебе нужен отдых. – Уильямс произнес это медленно и четко, желая, чтобы фраза прозвучала наиболее доступно. – Хватит выматывать себя работой. Я не хочу видеть, как однажды ты сломаешься.
– Я не сломаюсь…
– Черт тебя подери, Вик! – Комиссар отпрянул от стола и подошел ближе к дивану, на котором сидел Виктор. – На подобной работе все когда-нибудь ломаются, рано или поздно. А мы не можем потерять такого ценного кадра, как ты.
Виктор промолчал, он лишь тяжело вздохнул. Комиссар обошёл свой стол и опустился обратно в кожаное кресло:
– Сейчас ты пойдёшь домой и отдохнёшь. Это мой прямой приказ. Тебе всё ясно?
Детектив Стабс поднялся с дивана и кратко ответил:
– Да, сэр.
– Вот и отлично. Можешь быть свободен.
Виктор направился к двери, но голос комиссара его остановил:
– Вик. – Детектив обернулся. – Постарайся не думать о работе. Если случится что-то действительно серьёзное, мы тебя вызовем.
Детектив Стабс кивнул и покинул кабинет. Комиссар взял в руки газету и продолжил чтение.
VIII
Электронные часы, что стояли на тумбочке рядом с телевизором, показывали 17:00. В квартире было невыносимо жарко, и открытое окно никак не меняло данную ситуацию. Виктор, развалившись, сидел на диване в изрядно помятых брюках и старой майке. Он закурил очередную сигарету. Получив выходной, детектив понятия не имел, как им распорядиться. С тех пор, как он перешагнул порог своего холостяцкого жилища, прошло уже больше трёх часов, а полезного занятия так и не подвернулось.
Задача не думать о работе казалась невыполнимой. То и дело всплывали мысли о «святоше» Билле Свонсоне, десятке осколков, проглоченных им, и его увлечение тяжёлой музыкой. В частности творчеством «Cannibal Sugar». Да, Cannibal Sugar. Виктор только сейчас вспомнил о том mp3–диске, прихваченном из квартиры Свонсона. В каком-то смысле это тоже была улика. Выпустив изо рта клуб дыма, Виктор поднялся на ноги и отправился в прихожую. Перед уходом из департамента он едва не забыл коробку с диском в своём столе, но что-то заставило Виктора вернуться за ним. Тёмно-бежевого плаща, что искал детектив, на месте не оказалось. Стабс вспомнил, что войдя в квартиру, он бросил плащ в одно из кресел. Вернувшись в гостиную, детектив изъял диск из кармана, не посчитав нужным вернуть плащ на вешалку в прихожей. Он ещё раз взглянул на обложку, на окровавленное лицо и безумный взгляд, изображённые там. Вытащив диск из коробки, Виктор направился к полке, где стояла его дешёвенькая старая стереосистема. Он уже вставил диск в дисковод и хотел было нажать кнопку play, когда его внимание привлекла запылившаяся рамка для фотографий, лежавшая лицом вниз на той же полке, рядом со стереосистемой. Виктор взял её в руки.